— Всё, сдаюсь, — поднял доктор обе руки. — Убедила.
— Мне спокойнее, когда она рядом с тобой. — Мерона встала. — Не
покидай сегодня город, Умник может прибыть в любой момент.
— Спокойнее? — не выдержал Майер. Мерона вернулась, присела так,
чтобы их глаза были на одном уровне и... улыбнулась. И погладила
его по щеке.
— Ты так и не научился понимать женщин. Да, спокойнее. Не обижай
её! — и поцеловала. В губы. Да так, что перед глазами Майера всё
потемнело, а когда ясность чувств отчасти вернулась (датчики не
давали покоя своей «перегрузкой»), он был один. Но вкус её губ не
рассеивался, не проходил. «Я сволочь, — подумал Майер, — она права.
Правда, иногда я похожу на приличного человека. Хорошие мысли
приходят мне в голову в семьдесят восемь с хвостиком лет».
— Ой, доктор Майер! — Тевейра вбежала в зал, да не одна, с теми
самыми девушками. — А мы тут веселимся! Идёмте с нами!
* * *
— Доктор придумал средство вечной молодости! — закончила
Тевейра. — Знаете, сколько ему на самом деле? Сто лет!
Девушки рассмеялись. Тевейра представила доктора Майера как
специалиста по омолаживанию и всему такому и рассказала про него
много небылиц. Но таких, что очень походили на правду. Майеру
поначалу было неловко, а потом он втянулся в игру, и стало весело.
Действительно, почему нет? Стемран — курортный мир, сюда приезжают,
как сейчас говорят, оттянуться в полный рост.
— Да ну, Ассе! — возмутилась светловолосая и светлокожая, видимо
родом из Фаэр, её звали Шеммер. — Что я, ничего не чую? Доктор,
можно? Я не притронусь!
— Можно, можно. — Нравы здесь настолько вольные, что потом,
когда туристы возвращаются домой, частенько становятся жертвой
привычки к такой вольности. Правда, Рони говорит, что если человек
по-настоящему порядочный, его ничем не испортить, но отговорки всё
это. Да. А если человек мерзавец по природе, то как?
Шеммер встала за спиной у доктора, осторожно склонилась, положив
руки ему на плечи. Её дыхание на виске. Принюхивается... и
принюхивается верхним чутьём. Совсем неприлично! Что с ней сделали
бы в Империи, просто страшно подумать.
— Да ему и сорока нет... — ошеломлённо подтвердила Шеммер,
выпрямляясь. — Доктор... до-о-о-ктор! Ну скажите, что она врёт, что
вам не сто лет!
— Семьдесят восемь, — я буду говорить только правду, подумал
Майер. — Вот мои документы.