Умник осклабился, помахал им рукой и исчез. Вместе со
стулом.
— Майер. — Мерона нетвёрдым шагом подошла к дивану, уселась. —
Обними меня. И помолчи минут пять, ладно?
* * *
— Съездим, — решила Мерона. Она стояла посреди комнаты и
приводила в порядок причёску. Странно, но Майера это раздражало уже
не так, как раньше. — Хочу посмотреть, как ты дашь ему по морде.
Давно уже не видела.
— Рони, нас осталось только трое?
Она обернулась, держа в зубах последнюю заколку. Вставила её, не
отводя взгляда.
— Нет, — отозвалась она, наконец. — Майстан где-то в Старом
Мире, рыбу ловит, как всегда. Манни в дальнем космосе, у неё роман.
Ещё неделю назад они оба были живы и здоровы.
— Откуда знаешь?
— Ты один у нас не пишешь и не звонишь. Нормальные люди
присылают открытки не только на день рождения и похороны. Ладно, не
дуйся.
— Так ты получила мои открытки?
— Мне передали. — Она подошла к нему, уселась рядышком. «Я снова
чувствую, и с каждым часом всё лучше, — подумал Майер. — Голова
снова кружится».
— М-м-м... как мило... ты меня ощущаешь, да? — она положила
голову ему на плечо.
— Ещё как. Хотя не должен, Умник...
— Всё, хватит о нём! Хочешь, я сама тебя обследую? Чтобы ты тоже
понял.
— Что я должен понять?
— У тебя восстанавливаются нервные ткани. Знаешь, я так вчера
старалась... камень могла соблазнить, а ты почти не замечал. А
сейчас и не стараюсь особо, а ты уже мой. Да? Мой?
— Твой, Рони.
— Не могу, — прошептала она. — Если начну, уже не остановлюсь.
Вейри! Входи, уже можно! — позвала она.
— Вейри? — Доктор приподнял брови.
— Уменьшительно-ласкательное. Или я должна звать свою дочь
«теаренти Тевейра»?
Тевейра появилась с подносом в руках. Чай! Как кстати! Как
догадалась?!
— Иди ко мне. — Тевейра осторожно поставила поднос на столик у
дивана и бросилась к Мероне. Села ей на колени, положила голову на
плечо, притихла. «Чую обеих, — думал Майер, — о Великое Море!». Он
встал, чуть покачнувшись, потёр виски.
— Что с вами? — спросила Тевейра тихонько. — Вы почуяли, да?
Поняли, что это тот самый чай?
Тот самый. Верно, теперь, когда ему объяснили, всё стало на свои
места. Тот самый чай, который они с Мероной пили, когда казалось,
что помирились насовсем, что всё прощено, и что всё теперь будет
хорошо. А на следующий день мир взорвался.
— Тевейра... это мама попросила вас?