В 1923 году А. Ф. Кошко с женой Зинаидой Александровной и сыном Николаем переезжает сначала в Лион (Франция), где останавливается в приюте для эмигрантов, а через полгода перебирается в Париж. Там он встречается с сыном Иваном и его семьей, со старшим братом, тоже Иваном, бывшим губернатором Пензы и Перми, которому чудом удалось вырваться из большевистской России. Хотя семья и воссоединяется, однако отсутствие доходов вынуждает искать средства к существованию. Какое-то время А. Ф. Кошко с сыном работает в меховом магазине, а по вечерам, вместе с племянником Борисом и его сестрой Ольгой, племянницей и невесткой Аркадия Францевича, – моей бабушкой – пишет мемуары о своей работе в сыскной полиции России. Сначала они печатались в парижском еженедельнике «Иллюстрированная Россия», а в 1926 году в Париже вышел в свет первый том его сочинений «Очерки уголовного мира царской России. Воспоминания бывшего начальника Московской сыскной полиции и заведующего всем уголовным розыском империи». Остальные рассказы были опубликованы уже после смерти автора. В настоящем издании некоторые рассказы публикуются впервые.
Предисловие к первому тому очерков уголовного мира (1926)
Тяжелая старость мне выпала на долю. Оторванный от родины, растеряв многих близких, утратив средства, я, после долгих мытарств и странствований, очутился в Париже, где и принялся тянуть серенькую, бесцельную и никому теперь не нужную жизнь.
Я не живу ни настоящим, ни будущим – все в прошлом, и лишь память о нем поддерживает меня и дает некоторое нравственное удовлетворение.
Перебирая по этапам пройденный жизненный путь, я говорю себе, что жизнь прожита недаром. Если сверстники мои работали на славном поприще созидания России, то большевистский шторм, уничтоживший мою родину, уничтожил с нею и те результаты, что были достигнуты ими долгим, упорным и самоотверженным трудом. Погибла Россия, и не осталось им в утешение даже сознания осмысленности их работы.
В этом отношении я счастливее их. Плоды моей деятельности созревали на пользу не будущей России, но непосредственно потреблялись человечеством. С каждым арестом вора, при всякой поимке злодея – убийцы, я сознавал, что результаты от этого получаются немедленно. Я сознавал, что, задерживая и изолируя таких звероподобных типов, как Сашка Семинарист, Гилевич или убийца 9 человек в Ипатьевском переулке, я не только воздаю должное злодеям, но, что много важнее, отвращаю от людей потоки крови, каковые неизбежно были бы пролиты в ближайшем будущем этими опасными преступниками.