Кара пришла в себя в реанимационной палате. Открыла глаза, – перед ней стояла на коленях заплаканная мама. «Господи, как же ты нас напугала…» Мама никогда не плакала, но в тот момент слёзы лавиной лились по родному милому лицу. «Всё хорошо будет, мама. Я это точно знаю».
Началась борьба за жизнь. Вернулась боль, порой настолько невыносимая, что казалось счастьем сбежать от неё, провалившись в забытьё. Иногда лечащий врач помогал это устроить, видя перекошенное от страданий лицо женщины. В эти минуты в потустороннюю жизнь Кары врывались стихии и закручивали её в спираль восхитительного танца. И становилось всё в этой жизни ясно. Понимание приходило масштабными картинами, на которые щурился несмелый опыт Кары. Она не спорила, не сопротивлялась. Тихонько выплывала, знакомясь с новой собой.
Однажды утром она услышала с детства любимую мелодию. Кто-то играл Лунную сонату Бетховена. Зная каждую ноту этого великого произведения, Кара всегда представляла себе романтическую историю. Но в тот раз, как только зазвучали первые звуки сонаты, для неё открылась вся драматическая истина чудесной музыки. Великий композитор посвятил сонату не любви, а… смерти.
Тронутое воспоминаниями прошлое клубилось по углам, намереваясь полностью завладеть вниманием. Нет, этого допустить было нельзя. Надо встряхнуться, встать и начать заниматься каким-нибудь делом. Понять хотя бы, почему её подняли ни свет ни заря.
Стремительно откинув одеяло, Кара резко села в постели и тут увидела растянувшуюся во всю длину, мирно спящую любимицу – Яру. Во сне собака тихонько поскуливала, дергая лапами, видно, неслась куда-то по своим важным пёсьим делам.
Кара знала, что баловать собаку, тем более американского стаффордширского терьера, позволяя лежать на кровати, нельзя – это подрывает авторитет. Но умница Яра настолько тонко и умело манипулировала хозяйкой, что та и не замечала, что милое создание делает всё, что хочет. Задумчивые миндалевидные глаза, нежный велюр бархатной шерсти, завидный интеллект и покладистый характер вызывали восторг у Кары. Она не могла устоять против чар любимицы.
Вот и сейчас, любуясь, как Яра медленно переворачивается на спину, вытягивает лапы, томно вздыхает, подставляет нежно-розовое в серых пятнышках брюшко легкой прохладе дома, у хозяйки даже мысли не возникло её согнать. Пусть спит. В конце концов, не так уж это важно, кто и где спит. А вместе даже веселее.