– Надежда – это единственное, что после огня любви поддерживает и даёт силы жить. Все женщины, носящие это великое имя, были сильны, храбры и отважны. Именно Надежда была женой сибирского приходского священника, одного из прадедов нашей именинницы. Ради него она бросила Питер, светскую жизнь, привычный круг родных и близких. – София, сделав паузу, тихонько улыбнулась и спросила дочерей: – Вам вообще интересно то, что рассказываю?
– Да, мамочка, да! – защебетали девочки. – Продолжай!
– Однажды священника попросили обвенчать молодых. Все бы хорошо, но обряд должен был состояться в другом приходе, за сотни вёрст от дома. Дело было зимой. Сибирские морозы стояли такие, что вода не могла пролиться, – осыпалась льдинками. Но ехать надо, несмотря ни на что. Батюшка был очень стар, но священный долг звал в дорогу. Собрался. Смотрит, а жена его, Надежда, возле саней стоит, мужа ждёт. Удивился, да виду не подал. «Зачем со мной? Дома бы сидела, матушка. Мороз нынче лютый. Не ровен час…»
– А что же матушка Надежда? – шепотом спросила Надюшка.
– А матушка посмотрела грустно и сказала: если не ровен тебе, так не ровен будет и мне…
Добирались долго. Выезжали – погода стояла хорошая, хоть и морозная. А как отъехали от дома несколько верст, началась метель. Дороги занесло, не видно было ни зги, ветер такой силы, что сани швыряло во все стороны… Но не возвращаться же. С божьей помощью добрались. Как же их встречали! Жених с невестой лично, придерживая под руки, помогали старикам вылезти из саней и пройти в часовню.
Обряд провели, молодых обвенчали да и домой собрались. Их отговаривали, мол, страшно в такую даль в непогоду ехать, но переубедить не смогли.
А в приходе народ уже обыскался священника. Ни дома, ни в церкви нет. Куда пропали с матушкой? Собрались люди возле их избы, волнуются, переживают. И вдруг кто-то на белом горизонте рассмотрел чёрную точку. Это была лошадка, медленно тащившая за собой сани. Даже в непогоду дорогу к дому нашла. Подошла к людям и как подкошенная упала. А из саней никто и не выходит. Люди всполошились, подбежали, глянули… Батюшки мои! А священник и его Надежда рука об руку сидят, заледенелые, снегом запорошенные, а на лицах – улыбки застыли. Вместе они были, понимаете. Вместе прожили, вместе и ушли.
София замолчала… Девочки тоже сидели тихо. Им было очень грустно. Вера, увидев, что её сестры чуть ли не плачут, решила прекратить заунывное настроение. Такой у неё был характер. Дёрнув головой, да так, что грива черных волос хлестнула по щекам, она спросила маму: