– А чего ты раньше сюда не приезжала, к маме, как говоришь? Я уже пару лет тут живу, а тебя не видел ни разу.
Девушка тормозит. Мэтту кажется, что он сейчас провалится в яму. Только понял, какую сморозил чушь.
Мария же переводит дух, не собираясь с ним ругаться. Смотрит с немой мольбой: «Ну отвали, пожалуйста, не до тебя сейчас». Сухо отвечает:
– Семейные обстоятельства.
Мэтт не считывает, что сейчас лучше бы помолчать – ну или хотя бы извиниться.
– А как зовут тебя?
Девушка игнорирует вопрос и прибавляет шаг.
– Подожди, я не успеваю за тобой! – наивно кричит Мэтт ей вдогонку. В животе закрадывается призрак чувства, что он что-то сделал не так. Но Мэтт слабо понимает, что делать со своими чувствами, прислушаться, или, как обычно, отмахнуться от них – и поэтому продолжает донимать новую знакомую ненужными разговорами:
– То есть ты жила не с мамой все это время? Странно, она столько времени тут жила, почему же она тебя к себе не брала? И где ты была?
Девушка резко разворачивается и натягивает на лицо пластмассовую улыбку. Загибает пальцы:
– Ну, ладно. Итак. Первое – меня зовут Мария. Второе – это тебя не касается. Третье – это тебя не касается. Четвертое – это тебя не касается. Я на все вопросы ответила? Что же, отлично. А теперь моя очередь.
От ее взгляда Мэтту хочется провалиться под землю – там точно уютнее, чем теперь рядом с ней.
– У меня только один вопрос. Ты знаешь, что с людьми так общаться нельзя?
Теперь Мэтт уже уверен, что повел себя неправильно. Он пожимает плечами, чувствуя, что покраснел:
– Я… извини меня, Мария. Я не очень-то лажу с людьми. Точнее, лажу по полной программе. И друзей у меня нет. Поэтому и нет, наверное.
Глаза девушки добреют. Когда порыв северного ветра взъерошивает ее волосы, Мэтт вдруг признается себе, что она с каждой секундой, которую они проводят рядом, всё больше ему нравится.
И тут-то становится по-настоящему страшно. Хочется спрятаться дома от этого нового ощущения – когда сердце цепи сжимают, стоит Марии на Мэтта посмотреть.
– Я надеюсь, что ты очень хороший человек, Мэтт, а то, что сейчас было – просто досадное недоразумение.
– Да… Я тоже.
Пути их расходятся. Ее дом – в стороне, где солнце восходит. Его дом – там, где солнце гаснет.
Они пожимают на прощание руки. Мария ничего не говорит. А Мэтт, когда она уходит – бормочет буквы ее имени, умоляя, чтобы ветер не выдал ей его тайну. Ясно наперед, что ничего не получится. Мэтт так быстро влюбился – и безответно, а как иначе! А ведь она с ним просто поговорила чуть дольше пятнадцати минут.