– Не особо, старик, но спасибо за добрые слова.
– Я имею в виду, что месть делает человека слабее своей жертвы, мы так считаем, – подытожил пятизвёздочный таксист, подъехав к дому клиента,
– Доброй ночи.
– И тебе доброй ночи, мой друг, – прощался Меер, захлопывая двери.
Утро началось с вдвойне опухшей головой, в первую очередь от алкоголя и избиения соответственно. Меер не сообразил ничего подходящего для завтрака и начал варить кофе, но молока в доме тоже не оказалось и ему пришлось пить кофе в горькую, так как экспрессо с сахаром ничто иное как кофейный сироп, а Максу и без того плохо. На телефон позвонила Анна, оказывается она звонила целое вчера и была весьма озадачена исчезновением своего ухажера. Это очень эгоистично с её стороны, лишать компании нуждающихся, не находясь при этом в отношениях с Меером. К тому же, будучи парой очередному кретину в кепке. Конечно, она могла бы сжечь мосты со своей деревней и вступить в гражданский брак, но жестокость никогда не была присуща Мееру. Жизнь с ним рубит семейный уклад на корню. Он не хотел отбить желание мисс Заугер размножатся. К тому же терпеть не мог, когда его квартиру проветривают от сигаретного смрада и этот пункт решающий. Хотя, будучи человеком благородным, в своём понимании слова, предложил поужинать.
Анна была слишком взволнованной. Её каким-то резким образом удивил подаренный букет. Меер первый раз слышал в свою сторону поток такой интригующей благодарности, приятно было с подвохом. До вечера осталось семь часов, у него оставалось время разобраться с отеками на лице. Этот вчерашний ревнивец не такой уж и эстет, со всем уважением, мог бы наносить увечья с оглядкой на симметрию. Некогда красивое лицо было похоже на дважды заштопанную боксёрскую грушу из любительского спортзала. Рассечение имело характер пореза, как режется подросток при первом опыте бритья. Во всяком случаи господину Мееру это придавало мужественности. Остаток дня он приводил в порядок квартиру, готовился к приходу Анны. Поход за продуктами в дождливую пору не сулил ничего приятного, поэтому он остановил выбор на доставке. Вина в доме было вдоволь, а насчет еды заворачиваться не стал. Анна была ни капли не привередливая, да и кульминацией вечера ужин не значился.
Она подоспела к восьми. На ней был в который раз был наряд, рассчитанный скорее на позднее лето, нежели на осень. Она предпочла холодные ноги, горячим взглядам. Из-под шелковой сорочки рвался наружу броский комплект белья. Готов поспорить что покупался он не для Марка. За трапезой она рассказала Максу о записке, о том, как ей дороги его слова, о том, как быстро вспыхнул огонь их чувств и как же сильно её к нему влечёт. Глаза господина Меера, битого жизнью одиночки, впервые стали похожи на четвертак. Ничто так не пугает холостяка, как понимание того, что с ним в квартире будет жить кто-то кроме пауков. Ладно он, но беднягу паука, годами жившего в уголке душевой придется со свету сжить. И всё это ради розовой мечты жить долго и счастливо.