Тем временем, эти двое азиатов скрутили своему пленнику руки и привязали его к седлу, – Андрей и не думал сопротивляться. Он был в совершенном недоумении и все еще упорно цеплялся за мысль, что это, должно быть, сон. А, может, чей-то глупый розыгрыш? «Может, я сам того не зная, принял участие в каком-то нелепом реалити-шоу»? Так, думал он, а, между тем, азиат оседлал своего скакуна и пустил его шагом, – Андрей теперь должен был идти следом не отставая. И он шел, не ведая, куда…
Вскоре его окружили другие всадники в высоких шапках: они показывали на него пальцами, что-то говорили на своем наречии и громко смеялись. Видя нездоровый смех этих людей, Андрей обратил, наконец, внимание на самого себя и только теперь заметил, что… совершенно наг, – на нем не было никакой одежды, даже штанов. И еще что-то необычное бросилось ему в глаза, – но что именно? – он так и не смог уразуметь, потому как в это время снова должен был двинуться в путь, – следом за скакуном, к седлу которого его крепко привязали.
– Да что со мной такое произошло? – в отчаянии восклицал Андрей на русском языке. – Как я тут очутился? Где моя одежда? Кто все эти люди? Если эта чья-то глупая шутка, я это дело так не оставлю! Обращусь во все инстанции, но добьюсь справедливости!
Однако напрасно он кричал, – двое азиатов, что вели в становище своего пленника, не понимали его слов. Да и разжалобить этих людей было не так-то просто!
Через некоторое время они поднялись на пригорок, с которого открылся вид на дальнюю долину, где находилось несколько десятков юрт. Это был небольшой кочевой городок, где в то время жили представители одной из ветвей тех племен, которых китайцы в своих летописях называли сюн-ну1, а европейцы впоследствии нарекут гуннами. Иначе говоря – монголы… Они кочевали в непосредственной близости от Стены и часто воевали с соседними племенами, захватывая пленных, но тот, что попался им на этот раз, был особенным. И это смутно осознавал Мерген, – тот монгол, что первым нашел его в то утро лежащим в поле посреди степи. «Как он тут очутился, да еще в таком виде?» – недоумевал монгол, оглядываясь назад, на своего пленника, мрачно идущего за лошадью. Впрочем, у Мергена забот хватало, – ему надо было отвести пленника в становище и поскорей вернуться к табуну (он был главным смотрителем стада). Теперь их путь пролегал вброд по обмелевшей речушке.