Один из актёров на ходулях, совсем ещё юнец с приклеенной бородкой, угрожал бутафорским оружием своему оппоненту. Очевидно, он изображал консула-наместника Галиофских Утёсов. Орлеан Рутзский с началом этого года отправился в испытание изгнанием, и его кресло в Верховном Совете пустовало так же, как и кресло консула лин де Блайта. Об этом говорил весь город, и это был ещё один повод для торжества.
– Вы возжелали мою единственную любовь, Консул Рутзский! – забасил выкрашенный сажей актёр. – Мой возлюбленный Квертинд! За это я выпью вашу кровь!
Актёр откинул голову и наигранно зловеще рассмеялся.
Юнец зарычал и кинулся в атаку с таким душевным рвением, что кудри его растрепались и он чуть не потерял ленту со своих волос. Представление прервалось на миг, пока незадачливый лицедей поправлял причёску. Народ улюлюкал и потешался над неправдоподобным промедлением. Я ласково улыбнулась экзарху, лицемерно убеждая его в своём превосходном самочувствии.
– По правилам дуэлей вы не можете применять магию! – наконец вернулся в игру юный Консул Рутзский. – Умрите достойно!
Он снова кинулся в бой, едва не задев ходулями толпу. Своим лёгким мечом он орудовал неожиданно умело, как будто брал уроки сражений. Консул лин де Блайт отбивался одной рукой, а в другой держал яблоко, которое грыз, не забывая при этом корчить гримасы с каждой новой атакой своего политического конкурента. В какой-то момент юный лицедей слишком увлёкся боем – должно быть, чуть больше, чем актёрской игрой, и мне показалось, что дуэль может перерасти во вполне реальную. Тот из актёров, что изображал Консула лин де Блайта, посерьёзнел и покрылся потом. Вдоль измазанных сажей рук пошли светлые дорожки от стекающих капель.
– Победитель очевиден, – прокомментировал Грэхам, до этого молча наблюдавший за представлением. – В своём яростном неистовстве господин с лентой упускает главное: внимание к деталям и контроль над ситуацией. Такими темпами он быстро окажется не у дел.
Экзарх Арган говорил не об актёрах, а об их реальных прототипах. В отличие от него, я ни в чём не могла быть уверена – слишком близко была знакома с историей Квертинда. Что же касается представления… молодой театрал был проворнее и активнее. Но, словно в подтверждение слов стязателя, клинок уже не слишком чёрного Консула достал бок юнца, и тот ошарашенно отступил, не веря в своё поражение. Актёр быстро нашёлся и принялся изображать ранение, громко взывая к богам и протяжно требуя к себе целителей.