Изобретатель сомнительного устройства сделал вид, что задумался, на самом деле он ухмылялся в душе над её наивностью, злился, что она не понимает простых вещей.
– Ладно. На минуту представим, что я приволок сюда эту подопытную обезьяну – купил у циркачей, возможно, её даже обучат нажимать на пульт обратного хода – профессиональный дрессировщик обучит, и мы получим обезьяну назад. Ты не смейся, не смейся… Что ты улыбаешься? Я пока не сказал ничего смешного. Сочтём, что это возможно. М-да… Может тогда эта обезьяна расскажет нам заодно где она побывала, чего повидала… Или ты думаешь мне хватит и того, что эта обезьяна где-то тупо была? – Кураев театрально взмахнул рукой. – Может её переместило не в прошлое, а на другую планету, но итог нашего эксперимента будет, что обезьяна где-то была, неважно где… Главное – была! Эксперимент прошёл успешно: обезьяна-первооткрывательница по кличке… ну это неважно… совершила великое перемещение неизвестно куда и набрала миллионы просмотров! Давайте взрывать шампанское!
– Стас, да успокойся ты! – Лидия пыталась его унять. – Обвесишь свою макаку камерами и увидишь, где она побывала…
– Послушай, дорогая… – перебил в свою очередь изобретатель. – Твой мозг на секунду способен себе представить, что животное, испытав шок, внезапно оказавшись в незнакомом месте, вместо того, чтобы проделать отрепетированную команду, первым делом решит драпануть куда глаза глядят? Обвешенное камерами будущего… К немцам, например, к противнику прямой наводкой – обезьяны не разбирают к кому надо первым делом тащить высокие технологии. Или ты считаешь, что дрессировщик её научит куда бежать в случае чего? Давай к ней в рюкзачок заодно подложим мобильный телефон и ноутбук последней модели. Я уже представляю, как она ковыляет по снегу на кривых лапах в полной экипировке…
Жена прикрыла глаза ладонью, смех не давал ей закончить трапезу, понадобилось время, чтобы успокоиться, прийти в себя. Кураев, напротив, расписывал проведение эксперимента со всей серьёзностью, лишь приподнятые уголки рта, не покрытого бородой, говорили о том, насколько его забавляет этот план.
– Ну тогда ты обвесишь камерами себя и отправишься сам, в какой ты там выбрал – сорок второй, двадцать четвёртое… – Она смотрела с грустью, слёзы радости преобразовались в слёзы печали, глаза говорили: даже не пытайся, никуда я тебя не отпущу.