Елабуга ела свои буги-вуги,
Встречая бежавших от страшной войны.
И видели жители только недуги:
Что рыбу купила, а сделать – увы.
Германия – мама, романтика, Рильке —
Предавшая Шиллера и Лорелей,
На тело Европы нацеливши вилку,
Кошмаром сознанье обрушила ей.
Двадцатые страшные – голод, разруха.
Но молодость, Аля, надежда, друзья.
Порывы и взлёты мятежного духа.
Но стойкость и вера, что так жить нельзя.
Но строчки неслись, хоть бумага и рдела.
Свободная мыслью, творила, дыша.
В советской России дышать не сумела.
Здесь страшно довериться карандашам.
Родимые сгинули в лапах системы.
А сын – кто она – не успел осознать.
Вокруг перед нею – бетонные стены,
Заткнутые уши, глухая душа.
На выдохе лета, не пачкая осень,
В чужой бедной хате случайный жилец,
Марина Цветаева милости просит —
Креста и распятья – у щедрых небес.
P.S.: Сейчас я вдруг тебя расшифровала:
«МЦ» – Марина, мученица ты!