попросить скотч, то принесут именно эту марку.
Она замолчала и снова пытливо на меня посмотрела. Я не вполне понимал, как оценивать вышеозначенную информацию и, в частности, цель её озвучивания. Промелькнуло предположение о работе менеджером по продажам или торговым представителем. Мысль столь же несуразная, как и сама ситуация. Даша продолжала смотреть сверху вниз, ожидая моего хода. Я прочистил горло и спросил как можно более непринуждённо:
– А как называется бар?
– «Семь».
Она ответила моментально, словно ждала именно этого вопроса. Так словно ждала его всю жизнь. Ощущение нереальности происходящего достигло пика. Не удержавшись, я схватил стакан с купажированным виски самого нижнего ценового диапазона. Сделал хороший глоток, несвойственный для потребления даже дешёвых сортов этого напитка, и чуть поморщился. Хорошо хоть, не смотря ни на что, он обладал приятным мягким вкусом.
Невозмутимо проследив за моими действиями, официантка Даша с исключительной доброжелательностью поинтересовалась:
– Что-нибудь ещё?
Пригубив немного колы, я скептически посмотрел в окно слева от меня. Солнце не доползло ещё даже до зенита.
– Счёт, пожалуйста.
2. Cannot be completed as dialed
На ожидаемо последовавшие звонки, Саша, моя, по ещё неподтверждённым данным, бывшая девушка, не отвечала. Тревожить по телефону её родителей, к которым она, скорее всего, и отправилась, а тем более самому являться к ним я в тот вечер не решился. Всё же для меня слишком буквальный смысл имеет выражение «личная жизнь» – я плохо переношу, когда этой жизни хоть как-нибудь касается кто-то, напрямую в ней не состоящий. Родители любой из сторон в ней не состояли, но при этом были лицами максимально заинтересованными. Их касаний я старался избегать в первую очередь. Как правило, они не только желали, но и, к сожалению, могли на эту жизнь определённым образом влиять. И далеко не всегда предугадываемым.
На следующий день я снова позвонил, в этот раз воспользовавшись телефоном, номер которого был ей неизвестен. В ответ на мою надежду услышать хоть какие-то объяснения неприятный женский голос сообщил, что мой любимый абонент сейчас совершенно мне недоступен. Причём явно намекая, что доступен он не будет уже никогда.
Вечер того дня я провёл за непрерывным поглощением чая и безуспешными попытками смоделировать ситуацию, где я звоню в дверь Сашиных родителей, о чём-то у них спрашиваю и при этом не выгляжу жалко. Когда, допивая очередную чашку, я раздумывал, не сменить ли её на стакан – для более продуктивной работы – на мобильный телефон поступил звонок прямиком из моделируемого пространства. Я сделал глоток и, закашлявшись, нажал на значок телефонной трубки, которую всё реже приходилось видеть в натуральную величину: