— Ты вот, Иван, поминаешь традиции, —
чуть сменил тему Вячеслав, вскочив на ноги и потянувшись в усеянное
звездами небо. — Да у нас на Руси всегда тьма народов была, а у
каждого они свои. И на Руси, и на той же Украине. А у татар даже
религия другая…
— А ты еще забыл тех, кто все эти
народы и создал… Словене, поляне, древляне, вятичи, меря, мурома,
мещера — из них русские получились. Булгары, часть удмуртов и мари,
что они успели подмять, это те же татары. Кто там еще был — я даже
не знал никогда, не то чтобы упомнить. Чуваши вроде бы из тех же
племен вышли, что Волжскую Булгарию образовали, но не пожелали
ислам принять, наособицу остались… Все разные, но принимают нас во
всем мире как единых! Значит, есть какая-то схожесть, что-то общее
во всех народностях, раз они живут вместе. Иначе друг друга
изничтожают на корню, следов не остается... Так о чем это я?
Традиции у всех свои, но все они о том, как землю пахать, как дом
строить, как детей растить. А традиций, как деньгу зарабатывать, я
не припомню что-то. Вот так-то…
Михалыч неожиданно отвлекся и оглядел
притихших ребят.
— О... пацанва уже наелась от пуза и
засыпает, наслушавшись наших бредней. Ну, так о чем же нам при них
за бутылкой говорить? Не о бабах же! А великих мыслей о спасении
Расеи мы выдать на гора так сразу не готовы!.. Ладно, давайте
спать. Постели ребятам, Слав, одеяла я за тобой положил, а нам
пенок и моего спальника хватит, по ночам сейчас тепло…
Он потряс полупустой бутылкой водкой,
отбросил ее в сторону и со смешком закончил.
— Эх, даже одну втроем не допили,
вояки!
Несмотря на ясное, вызвездившееся под
вечер небо, утро пришло сплошными серыми клочьями туч, накрывшими
галдящий озерный мирок теплым покрывалом. Начал накрапывать мелкий
нудный дождь, заставляя спящих людей недовольно ежиться и
забираться глубже под одеяла, чтобы не прерывать сладких утренних
сновидений.
Один лишь егерь проснулся и выбрался
из-под разложенного спальника, приступив к обычному для себя
утреннему моциону. Спустя несколько минут он уже гремел ложками и
котелками, намывая их в прибрежном песке. Потом разжег костерок,
забрав из-под куста заготовленные еще с вечера дрова, и повесил
котелок над огнем. Вскипятив воду и заварив чай, выложил рядом
немудреные сушки и стал собирать мешки и рюкзаки, предварительно
дав команду на подъем.