— Угу,
сейчас в водке вымочу твою галантерею, да обработаю лицо…
Красавцем, конечно, не будет, но в темноте никто не должен
испугаться. Черт, водку взяли, а лекарства забыли…
— У меня
остатки бинта и йод чуть-чуть есть в том же рюкзаке. Рожу себе
расцарапал, перевязал да сунул туда... — Михалыч повернулся к
ребятам. — Тимка, слышал? Тащи до кучи! Больше, правда, нет ничего,
аптечку впопыхах выложил и забыл… Едрит твою медь! И карту и
аптечку, а как раз понадобились позарез… Так, хлопцы, план такой —
Вячеслав шьет и перевязывает охотника... Как твоего батюшку зовут,
богомольный?
— Антипом
наречен.
— Так вот,
Вячеслав лечит Антипа, а мы стоянку разбиваем. Таскать охотника
никуда не будем, пока он в себя не придет. Давайте, ребята, на
поиски воды. Николай, ты ружьецо Славино возьми, проводи ребят… Вы
тоже, хлопцы, в пределах его видимости топчитесь… Шумите погромче,
трещите сучьями, переговаривайтесь! Все по серьезному, без шуточек,
уяснили? А я пока лапника нарублю да с местным населением
пообщаюсь…Уж больно у них с отцом наряд интересный — лапти, онучи
да копья со стрелами… Старообрядцы-фанатики, затерявшиеся в
ветлужских лесах? — пробурчал себе под нос Иван. — Ха! Дела наши
грешные идут все страньше и страньше. Ну да про это я уже упоминал
вроде…
Ручей
мальчишки нашли довольно быстро и, утопив канистры в ямине, быстро
их наполнили. Потом Тимка с отцом начали рубить лапник, собирать
дрова, разводить костер… Вовка помогал неожиданно ставшему лекарем
Вячеславу. Михалыч активно общался с юным охотником.
Другими
словами, активно обустраивались.
Как-то
плавно, без каких-либо неуместных обид или терзаний (почему, мол,
не я?) все безоговорочно приняли, что старшим в их команде будет
егерь. Отчасти потому, что тот был немного постарше Николая и
Вячеслава, отчасти из-за того, что пользовался уважением на
селе.
Возраст и
положение всегда принимаются во внимание в такой тонкой штуке, как
отношения между людьми.
Однако
самым главным доводом был тот, что в Михалыче чувствовалась военная
косточка. Человек не боялся принимать решения и брать на себя
ответственность. А такое особо ценится в наш век, когда частенько
мужики бегают от этой самой ответственности из-за своей лени,
прячась за женским подолом и прикрываясь словами о равноправии и
женском феминизме.