«Третий ребёнок семьи Брэдли живой и невредимый. Ну, надо же!»
– Валери, значит, – привычно ухмыляясь утверждает он, с ещё большим интересом осматривая собеседницу.
– Вэл, истеричка, – обрезает его девушка. Локи усмехается такой дерзости. – Не злись на него… – Выкидывает окурок вниз. – У него выбора не было. Да, и Клара узнала обо мне случайно. И не считай себя всеми обиженным, все мы тут обижены друг на друга, – её голос тихий, наполненный какой-то трагической грустью.
– Мне плевать, – холодно произносит Локи, встречаясь с её взглядом.
Мерзлота тысячи Арктик пронизывает её тело, отчего девушке становится даже неуютно. Локи подмигивает, глядя в тонкие черты лица. Только от этого действия почему-то хочется сбежать.
Она такая же, как и братец. Холодно-расчётливая. Не позволяющая лезть в свои дела. Она такая же, как Локи Тайфер. Лечит свои проблемы алкоголем и убивает головную боль посредством других. Она такая же, как Клара Рид, продолжает верить в счастливых людей, любовь и мир во всем мире. Но здравая часть Валери О'Коннор и шрамы на её левой руке и спине тупой болью напоминают, что это не так.
И Локи кажется, что он видит её насквозь и знает каждый шаг наперёд. Столько раз он видел этих "неприступных дам". Тайфер усмехается ей самой пошлой ухмылкой, какая полагалась для таких мадам.
– Ты, кажется, говорила, что тебе нужна тёплая кровать? А объятия? – ведёт бровями он.
– А ты что-то истерил, – повторяет его жест она, наблюдая, как интерес на лице парня возрастает и он, снова подмигивая ей, растворяется в дверях дома, оставив вместо ощущение ледяного взгляда.
– Весело тут, – усмехается Вэл, смотря на дрожащие пальцы рук и то, как первые машины начинают своё бесконечное движение вокруг города.
За окном уже светило солнце. Солнечные лучи фривольно гуляли по комнате, играясь то со стёклами, то с остатками чая в кружке, то переливались разноцветной палитрой на волосах парней, сидящих в гостиной. Вопросительный взгляд Локи всё больше впивался в ни в чём неповинный дубовый столик.
– Погоди-ка, – останавливает Вильяма Локи, когда тот снова начинает ему рассказывать непонятную, из ряда вон выходящую, историю.
Он прос правой рукой по растрёпанным волосам, одновременно с этим стараясь переосмыслить всё сказанное другом.