Но Клара не была бы Кларой, если бы не заметила этого, пытливо сверкнув аквамариновыми радужками. Она прикладывает маленькую ладошку к его щеке, заглядывая в глаза лучистым взглядом и как бы говоря ему: «Все твои тайны – мои тайны. Ты это знаешь. Мы же повязаны.» Девушка видит, как его подбородок слегка дергается. Знает, что такая дрожь пробирает только тогда, когда он думает об ещё одной любимой девушке в своей жизни. Валери О'Коннор.
– Вильям, ты же знаешь, что с ней всё хорошо, – робко говорит черноволосая, боясь болезненной реакции парня. Брюнета пробивает током несколько раз. Он чувствует свою беспомощность. Вина растекается по раскалённым свинцом по венам. Вильям, не высвобождаясь из объятий любимой, оседает на край кровати вместе с ней.
– Хорошо, – глухо отзывается. – Было хорошо, – сразу же добавляет он. Лет двенадцать назад.
А ведь он пытался уехать в другую страну, забыть обо всём, что связано с треклятым Харгандером. Просто мечтал не просыпаться с удушливыми мыслями и разъедающей внутренности виной. Даже Клара согласилась бросить обучение и "убежать" в незнакомую страну. Но их переезд в Лондон «насовсем» совсем не увенчался успехом.
Клара не выдержала напора страшно чужого города, а Вильям не выдержал без Клары. Сейчас всё вернулось на круги своя: университет, вечеринки, звуки ломающейся кровати Локи Тайфера и сухое: «Скажи, что ты жива.»
– «Я жива». – Строго по субботам и строго в четыре утра; удушливый Харгандер.
Всё те же стычки с парнями из Ратгерского университета, именующими себя Аспидами и возомнившими, что они могут держать власть над подростками Нью-Брансуика и Харгандера.
Вильям чувствует, как холодные руки Клары еще крепче сжимаются вокруг шеи. Это как спасательный жилет, вытягивающий его с, терпящего бедствие, корабля. Её запах лаванды – как новый вид наркотика, заставляющий забыться ото всего, что существует на этом свете.
***
Дым вяжет во рту и заполняет лёгкие молодого человека. Лисий взгляд с сочащейся пустотой из глазниц наблюдает за тем, как недавняя девушка-игрушка собирает разбросанные вещи. Её движения резки и озлобленны, в глазах стоят застывшие (до выхода из комнаты) слёзы. Закусывает губу, в эмали словно отражается розоватый цвет кожи. Она наклоняется в попытке подобрать остатки одежды, выгибая зад, который помнил его животные удары до космических фиолетовых синяков.