Девушка одёргивает легкую толстовку и закатывает рукава. В кармане толстовки прокручивает банковскую карточку.
Несколько раз моргает, прежде чем уставиться тупым, невидящим, серым взглядом в фасад знакомой многоэтажки. В окнах двадцать седьмого даже горит свет в такую-то рань. Раз уж ноги сами привели её сюда, то им ничего не стоит подняться с помощью лифта на нужный этаж. И только рука застывает над дверным звонком, а сердце уже отбивает ритм: "Беги". С каждым новым ударом оно будто твердит: "Беги и не порти ему жизнь."
«Ты несколько раз приходила сюда, О'Коннор. Так же заносила руку и уходила. Ещё не поздно снова сбежать. Слышишь?»
Время застывает. Даже минутная стрелка на часах отказывается идти вперёд, пока обладательница кристальных глаз стоит, словно восковая фигура, на которой воск плавится со вселенской скоростью.
Подушечка пальца легко нажимает на звонок, но усилия в руке столько, будто толкает грузовой поезд. Трель звонка глухо разлетается с другой стороны квартиры.
«Возьми себя в руки, тряпка. Что с тобой? Сбежать, ведь, еще не поздно, да?»
Железная дверь медленно открывается, не спеша, даёт шанс развернуться и побежать прочь. Лицо брюнета на секунду вытягивается, но самодовольная ухмылка стирает навязчивое удивление.
– Вечеринка окончена, милая. – Она видит, как парень закусывает губу. Только вот в голосе холод, а в глазах – леденящая пустота.
Она резким движением заталкивает его в знакомый коридор, попутно удивляясь тому, что молодой человек, будучи на две головы выше, не проявил и попытки к сопротивлению, глухо ударившись спиной о стену.
«Проклятье. Это, видимо, просто друг Вильяма. Идиотка!»
Спустя стремительную секунду на пухловатых мужских губах появляется самодовольная усмешка. Она видела такие на лицах людей из её мира – за самодовольством скрывалась тьма: коснись её, и пути назад уже не будет. Никогда.
– Ох, так быстро? – Парень пошло играет бровями, попутно анализируя, откуда в ней такой жёсткий удар.
Приглушённый свет в коридоре становится ярким. Вильям замирает в замешательстве, а Клара роняет из рук три бокала, которые с грохотом и серебристым звоном дарят полу свои осколки. В звук им с плеча гостьи падает спортивная сумка. Она не говорит абсолютно ничего, лишь покоцанные губы принимают добродушную усмешку. Взгляд Тайфера холодным блеском турмалина внимательно сканирует маленькую фигуру.