– Ты баба молодая еще, наверстаешь, – уверенно ответил рыжебородый капитан.
Седоусый вдруг внимательно посмотрел на Эрмара.
– А вы откуда будете, добрые люди? Что-то раньше я вас не встречал. Не кальярдские вы.
– Мы с земель к северу от Кальярда, день пути, – ответил Эрмар.
Лертэно, ушедший с головой в смутные грезы о матери, неожиданно прислушался к разговору. С беспокойством он взглянул на старшего брата. Тот вроде бы выглядел спокойным, но в глазах затаилась тревога. Седоусый заметил, как встрепенулся «поскрёбыш», и прищурился.
– К северу от Кальярда, как мне известно, – произнес наемник, – находятся исконные земли Эртеров. Там сейчас живут их потомки, те, которым по праву принадлежит Мезеркиль.
Лертэно тихо проговорил:
– Мы оттуда.
Рыжебородый присвистнул и спросил:
– А где же ваши господа? Всю жизнь хотел увидеть настоящих королей, а все недосуг было, да и запущенно у вас как-то.
Сарм, оторвавшись от кости, вытер руки об одежду и, хлебнув из стакана, надменно бросил:
– Мы и есть господа.
За столом Эртеров-Тельсфоров повисло неловкое молчание. Рыжий снова присвистнул.
– Вишь, как бывает, – пробормотал он. – Жизнь – она такая. А ведь всем Мезеркилем правили, в железном кулаке держали. Что ж вы клич-то не кинули, коли такие ваши дела? Все этого ждали… Теперь что делать будете?
Прежде чем Эрмар успел ответить, Лертэно, осмелевший от вина, беспечно произнес:
– Как были сами по себе, так и останемся. Прадед и дед никому не присягали. Отец – никому. Вольные мы люди!
Задумавшийся Седоус пересел к братьям.
– Вот что я скажу, малец, – промолвил он, – нехорошо сегодня быть самим по себе. Нехорошо. Мы-то солдаты, а вот вам, благородным…
– Гверн и вместе с ним Кальярд всегда были свободны!
– Эк ты! Смелый… А вот нет уже Гверна. Какой-нибудь твой пращур, может, еще был настоящим герцогом Гвернским. А теперь каждый держатель лена сам себе хозяин. Думаешь, хорошо это?
Эрмар внимательно слушал солдата и, когда тот остановился, чтобы промочить горло, спросил:
– Как тебя зовут, капитан?
– Усы, вишь, какие? Так и зовут – Седоусом, а настоящее имя давно позабыл.
– «Свободный сын Гверна»?
– Он самый. Здесь почти все такие. У меня людей две тысячи точно насчитывается, лучших вояк я еще не видывал. Сейчас еще кое-кто пристать хочет. И их возьму, так как слышал, что рубаки неплохие… Знаю, для чего спрашиваешь. Только вот почему сразу в Армалон не идешь?