– Конечно, хочу, конечно, не реви. – Ольга поцеловала подругу в мокрый нос.– Хлюпало ты мое, не злись.
– Олька, ты хорошая, хоть и героиня.
Оля взяла сумку, накинула плащ, и вышла на улицу. Хватит с нее. Сейчас эти поминки превратятся неизвестно во что. Даже про Юру забудут, Начнут выяснять отношения, кто кого гениальнее… противно. «Люблю я своих коллег, но…» – она не успела додумать, Леня уже звал ее от машины.
– Но странною любовью… – произнесла она неожиданно вслух.
– Ты о чем? – удивился Леня.
– О любви к коллегам. Выпила, наверно, Лень, не обращай внимания.
– Да, домой, домой.
Иномарка тронулась с места. За окном машины тихо поплыл проспект Циолковского. Было чудное время суток – сумерки. Вечерние огни фонарей отбрасывали матовый свет на влажные тротуары. В легком тумане рядом по тротуару шли прохожие.
– Леня, я не хочу домой.
– А куда, милая?
– Поедем куда-нибудь посидим. Ты забыл, у нас ведь с тобой праздник – пять лет нашей семье.
Оля, милая, конечно! Да я все утро про это думал!
Теперь Леня понял наконец-то почему его все утро преследовали воспоминания.
– Ведь и правда – юбилей. Это надо отметить. Непременно. Куда поедем?
– Давай к Максиму.
По дороге они остановились у цветочного ларька, и, Леонид Викторович, проявив запоздалую галантность, преподнес жене роскошный букет белых хризантем.
Этот маленький, уютный ресторанчик они полюбили давно. Сначала здесь было кафе. Потом какой-то деловой человек купил этот милый особнячок, кое-что перестроил, и получился чудный ресторанчик. Милый, уютный, почти домашний интерьер, скатерти и салфетки на столах из тонкого льна, красивая посуда. Каждый столик располагался в уютной кабинке. Можно было, спрятавшись как в раковину, даже целоваться, никто бы и внимания не обратил. Именно этим они и занимались чаще всего в свой медовый месяц, разбавляя любовь легким красным вином. Лампа под розовым абажуром уютно мерцала, и при желании можно было слегка убавить или совсем убрать настольный свет. В центре располагалась небольшая эстрада и танцевальная площадка. В любую погоду здесь было тепло и уютно, как в хорошем, добром доме. Публика собиралась чаще интеллигентная, так как умные хозяева не драли втридорога, а больше ценили не показуху скороспелых коммерсантов, а спокойное достоинство состоятельных интеллигентов. Здесь собирались люди со вкусом: юристы, банковские служащие, люди искусства, разумеется, не самые бедные. Но никто не напивался, не обливался шампанским, не было разгулов и криминальных разборок