Хризантема на мокром асфальте. Детектив - страница 16

Шрифт
Интервал


Вечер плавно перешел в ночь, а Оля и Леня все сидели за столом в зале уютного ресторана и говорили о себе, потягивая красное вино. Им не хотелось вспоминать ни хмурый прошедший день, ни похороны Юры Петрова. Все ушло далеко-далеко. Этот вечер околдовал их. Тепло и уют ресторана напомнили о доме, и Ольга вдруг почувствовала, что устала, и ей захотелось домой, в постель, поближе к мужу.

– Ты устала, милая.

– Да, поздно ведь уже. Поедем домой. Ты сможешь вести машину?

– Обижаешь….

– Ну тогда поедем там, где поменьше милиции.

– Трусиха, милиции боишься? Не бойся, я ведь почти не пил.

– Так это что, выходит я все уничтожила?

– Да уж, милая, выходит, что так.

– Ай да я!

– Миша! – Леня позвал официанта.– Получи с нас. Сдачи не надо.

– Спасибо, Леонид Викторович, заходите к нам.– он поклонился с достоинством.

– Непременно, всего вам доброго. – улыбнулась Ольга.

Когда подошли к машине, Леня, открывая дверь, вдруг резко схватил Ольгу за руку. Не успев ничего сказать, она неожиданно оказалась в его объятиях. Он прижал ее к себе так, что перехватило дыхание.

Прошла вечность, прежде чем он оторвал ее от себя. Оля увидела, что глаза у него повлажнели. Она ничего не смогла сказать, только крепко стиснула его руку и поправила сломанную хризантему в подаренном мужем букете цветов.

Через минуту они уже выезжали на шоссе.

Глава четвертая

Роковой поворот

Темная ночь окутала спящий город. По окраинам и в пригороде лаяли собаки, ветер раскачивал деревья, с которых уже осыпалась листва. Было холодно. Промозглый осенний ветер задувал в кабину, пробирал до костей.

«Сколько не ремонтируй старую галошу, все равно будет течь» – с досадой подумал Иван, крутя баранку посиневшими пальцами. Перчатки лежали в бардачке, но доставать не хотелось. Хотелось скорей домой, в теплый уют, к своей любимой жене, и поэтому он выжимал все из своего видавшего виды старого рефрижератора.

Когда начались все эти реформы, Иван понял, что без собственной машины будет ему не жизнь, а каторга. Он работал шофером на овощной базе, возил картошку и капусту осенью, зимой апельсины и мандарины к Новому Году, а весной иногда бывали даже и бананы. И жил он в те времена не плохо, а очень даже прилично для молодого и холостого парня. Овощи и фрукты в доме не переводились, а на водку всегда можно было подхалтурить, так что водительский оклад почти всегда оставался целеньким. Да и пить Иван не любил. Только в праздники, да с гостями. Не понимал он этой дури русской, и с похмелья никогда не болел. За это его любили все начальники, у которых он работал. Ценили непьющего парня. А за усердие и старание еще и премии неплохие перепадали.