Женщина лежала на сцене в очень знакомой позе. Где-то он видел уже это, но где, где? Снежинки падали на ее лицо и не таяли. Иван хотел вскочить и подбежать к женщине, хотел помочь, привести ее в чувство. Но какая-то неведомая сила удерживала его. Казалось, что если он сделает хотя бы одно движение, случится что-то совершенно непоправимое. Грудь его сдавил страх, стало трудно дышать, Иван начал ловить ртом воздух. Снежинки на сцене взметнулись вихрем, этот вихрь ворвался в зал и окутал Ивана с головы до ног. Задыхающемуся Ивану показалось, что он тонет в снежном потоке. Он застонал …, и проснулся.
Лежал он в неудобной позе, подвернув руку, Танюшкина кудрявая голова уткнулась ему в грудь, ее дыхание согревало и без того разгоряченное тело, сердце стучало так, как будто собиралось выскочить из груди. Иван тихонько откинул одеяло, осторожно отодвинул крепко спящую жену, и выбравшись из постели, прошел на кухню.
Еще не совсем оправившись от непонятного сна, Иван открыл форточку и втянул свежий воздух в разгоряченную грудь. Стало немного легче. Вдруг он увидел, как за окном пролетела белая точка, потом еще одна и еще. Он протянул руку в форточку, снежинка упала на раскрытую ладонь и растаяла. Он посмотрел на мокрое пятнышко на руке и вдруг почувствовал неимоверное облегчение. «Снег, снег – пронеслось в голове:– Вот он и пришел – долгожданный, спасительный.» Иван с полчаса постоял у форточки, подышал воздухом, успокоил дыхание и нервы. Потом подошел к столу, налил стопку водки и выпил не закусывая. "Покойники снятся к перемене погоды.» – подумал он и вернулся в спальню.
Танюшка спала, свернувшись калачиком, подложив ладошку под разрумянившуюся щечку. Глаза были прикрыты пушистыми, рыжеватыми ресницами. На лбу блестели бисеринки пота, мокрая кудряшка завитком красовалась на виске. Иван открыл форточку, свежий воздух ворвался в спальню. Танюшка что-то пробормотала во сне, перевернулась на спину, раскинула руки.
Иван смотрел с умилением на это золотое чудо и чувствовал как на его глаза наворачиваются слезы.
«Неужели я должен все это потерять?» – Иван даже зубами скрипнул от досады. – «Этот дом, очаровательную женушку, уют, тепло? Все променять на тюремные нары? Нет, ни за что!»
Никогда и никому не расскажет он о том, что случилось этой ночью. «Только бы остались живы эти бедолаги.» – А впрочем, в любом случае сам он не объявится.