Кулаки подвластны воле вновь на пальцы распадались.
А еще я помню время, эти руки целовали,
и в порывах чувств обильных, к лицам женщин прикасали.
А бывало кисть держали, карандаш или гитару,
Пели песню, что хозяин «никогда не будет старым».
Эти руки аккуратно, бритвой мне лицо кромсали,
И в минуты тихой грусти, нежные стихи писали.
Под водой бывали часто, и раскапывали глину,
или из каштанов старых резали фигурки сыну.
Ими я сажал деревья, ими строил дом у моря,
голову держал в кручине, ими рвал цветы на поле.
Сколько раз я свои руки отдавал на отсечение.
Боже! Как я был не прав, примут пусть моё прощение.
Благодарен им за все, прожил ими ощущая,
Умер… и свеча в руках тает, тает, тает, тает.