Игорь уселся на мостике и свесил ноги, касаясь пальцами ледяной воды. Над ним мерцала родная галактика, положенная на бок. Бесконечное количество знакомых и незнакомых звёзд взирало на него. То же самое, но дроблёное повторялось в воде. Иногда шалил ветер, и тёмный ручей множил, перемалывал мерцание ночного неба. Ночь прощала звёздам их далёкий свет, а реке – её предательство. Она знала, что и они не вечны. По-настоящему бессмертна только она.
От костра доносился разговор и звуки музыки. Люди были рядом, и оттого одиночество становилось сладким. Игорь глубоко вдохнул и на выдохе поднялся. Было жалко оставлять в этой тишине мирный поток, мирное течение мыслей. Ночь кольнула его на прощание сладкой грустью и отпустила к людям.
Он вернулся также тихо, как и ушёл. Уселся на дальнем конце одного из брёвен, уложенных вокруг костра, и вытянул подмёрзшие ноги к теплу. Огонь отшатнулся, и по пространству заплясали тени, вздыбились искры. Люди у костра не двинулись. Они были увлечены песней.
Какой-то музыкальный инструмент, похожий на гитару, был в руках у одной из двух женщин. Она скользила пальцами по струнам и пела. Певунья одна уронила на Игоря взгляд, когда он потянулся за теплом. Она вскользь прошла по нему, не задержавшись вниманием. Её взгляд был далёким, она вся была в своей песне. Сильная и молодая, она выносила слова из глубины клокочущей души, оттуда, где песней взрастила свой собственный мир. Её голос выливал в пламя костра беспокойство, рождённое там. Руки создавали для её чувств музыку. Жёсткие и правильные контуры её лица были обрисованы свечением красного пламени, а спина сливалась с чернотой ночи. Пальцы женщины жили своей жизнью. Было непонятно, создают ли они музыку или танцуют в её ритме. Связанные на затылке чёрные волосы открывали высокую шею. Игорь видел, как на этой шее вспухала жилка и билась, подыгрывала гортанным звукам. Наш герой как зачарованный смотрел на поющую. Каждая часть её тела от губ до ступней на примятой траве жила песней. Она и себя, и всех вокруг заставила забыть о ночи, о реальности. Игорь влюблялся в её голос, в её музыку, в её надрыв. Он уже знал в себе эту способность очень коротко любить человека за неожиданно открытую душу. Знал непостоянство этого чувства и его пьянящую горечь. С этим порывом было бессмысленно бороться, оно было порождением момента. В нём рождалось, в нём же и умирало.