Только Ефим Никитович всё мрачнел. И без того молчаливый, тут почти совсем перестал говорить.
Убрали только что хлеба с полей, свезли на сараи и во дворы сено, закончили работу с домами. Радоваться бы надо, а Ефим Никитович ходит как туча.
Пришёл вечером сват, Алексей Абрамович Фоменко. Плотный, не высокий, умный, вдумчивый мужик. Довольно хорошо разбирающийся в текущей политике Власти.
За столом он говорил:
– Сват, Ефим, послушай ты меня! Сделай так, как я тебе говорю! Отдай кому надо пару коней, две-три коровы! Отвези брички две пшеницы!
За столом все перестали жевать, раскрыли рты, и смотрят в рот свату.
Ефим Никитович вскочив выпалил:
– Да я голову отрублю тому, кто придёт отбирать моё добро!
Слухи уже доходили и до остальных домочадцев о том, что отнимают у зажиточных, русских, славян землю, дома, скот, хлеб, и всё нажитое. Не трогают только тех, у кого отбирать нечего! И заселяют в эти дома киргизов, возвращающихся из Китая, которые и в домах-то никогда не жили.
Слухам Ефим Никитович не верил, он твёрдо верил в справедливость новой Власти. И был уверен, что никто и ничего у него не отнимет! Ведь он всё богатство нажил своим упорным трудом, не давая передышки и своим детям!
– Нет сват, не бывать этому! – сказал Ефим Никитович.
Жена Алексея Абрамовича худенькая, маленькая, утирая слёзы проговорила:
– Сват, опомнись! Иди погляди что сделали с моим братом! Забрали всё до нитки, а самого арестовали и увезли не ведомо куда!
Ефим был непреклонен, и стал ещё мрачнее тучи.
Кое-как поужинав все разошлись с тяжёлой думой, толком ещё не сознавая надвигающейся беды. Зловещая тишина придавила ещё вчера шумную, трудолюбивую, счастливую семью.
Утром никто не спешил в сараи к скоту. Что-то тревожное ворвалось в дом Ефима Никитовича.
На лавке у стола сидела заплаканная Мария, дочь Алексея Абрамовича. Тряслась и говорила:
– Дядя Ефим Никитович, отец сказал: «Скорее приходи к нам! Там из села Преображенского приехали пять человек, все с наганами, такие важные и злые! Папаша их угощает, и говорит им:
– Подождите! Кушайте, пейте! Ефим Никитович сейчас придёт.
Нет, не пришёл Ефим Никитович, ни сразу, ни потом!
– Чтоб я каким-то басурманам отдал своё добро!? Не бывать этому!
В ожидании непрошенных гостей, он взял топор и сказал:
– Голову отрублю первому, кто прикоснётся к моему добру! Как я его нажил, каждый православный сельчанин знает!