Я подошел к телам сектантов. Сначала сделал контрольный в голову
водителю, затем подошел к Старому. Дед был еще жив. Пуля пробила
легкое, и сейчас он захлебывался кровью. Седые усы стали розовыми.
Он тянул ко мне руки, желая что-то сказать. Я нагнулся над
стариком.
- Его видно и не видно. – еле слышно просипел он и снова
закашлявшись, обдал меня брызгами крови. Я презрительно сплюнул и
выстрелил ему прямо в лоб.
***
Танк подкинул на руке огромный ломик, примерился и ударил в лед.
Отлетел солидный кусок. Кваз, шумно дыша, долбил без передышки, и
спустя пятнадцать минут дело было сделано. Я поймал наклонившееся
на меня тело Дембеля.
Его глаза были закрыты. Местами он почернел от воздействия
ультрафиолета. Но все равно казалось, что сейчас запекшиеся веки
откроются, и на меня посмотрит тот улыбчивый парень, с которым я
начал путь в этом мире.
Танк помог мне уложить его на подстилку из хвороста. Воронцов
облил все бензином, а Сугудай уложил сверху вязанки дров. Мы все
отошли, я достал СПШ-44 и выстрелил в воздух. Красная ракета
пролетела вверх по дуге и упала прямо на середку кучи.
Пламя взметнулось вверх. Занявшийся хворост затрещал. В небо
поползли клубы густого черного дыма.
***
После операции мы с Воронцовым завалились в бар. Звали Психа с
Якимурой, но они были все в делах. Сугудай с Танком тоже
обживались, но все же заскочили пропустить с нами по стаканчику. А
потом я с напарником остался один и напился так, как никогда не
напивался. Мы обсуждали прошедший рейд, а потом как-то незаметно
сбились на тему женщин.
- Вот, что этим бабам надо? – спросил я Воронцова, пьяно
уставившись на него.
- Да просто книжек все начитались и фильмов насмотрелись. –
сказал он, уронив сухарик в бокал с пивом. Вот и грезят о какой-то
великой настоящей и чистой любви. А что если ее не существует? Что
если сраться с Маринкой каждый вечер и пощечины ей лепить по пьяни,
когда она права, а ты ее переспорить не можешь – это твой предел.
Это твоя настоящая чистая любовь, мать ее за ногу. – подвел он
итог, опрокинув остаток содержимого стакана, вместе с
сухариком.
А потом мы уже окончательно вошли в стадию пьяных философов.
- Вот мы с тобой идиоты. – сказал Воронцов. – В нас столько раз
стреляли. У нас друг на больничной койке. А предложи кто, ни за что
не захотим вернуть время назад. Даже Салагу спроси. Он скажет, что
это все того стоило. А ведь столько моментов было, когда чуть
портки не обгадили.