– Я должен признаться тебе, Алекс, что у меня нет никакого желания идти сегодня в музей, – сказал Кристиан. – Эти пыльные полки и бесконечные перечни, даже на меня, книжного червя, нагоняют тоску. Такое прекрасное утро! Майя сегодня задержится, а разгильдяй Оттавио раньше девяти и не приходит. Давай ещё посидим и поговорим. Какие у тебя вопросы ко мне?
– Я даже не знаю с чего начать, мысли немного путаются. Я нашёл у себя записи о том, что примерно три года назад переводил какой-то объёмный текст с санскрита, но, что странно, подробностей работы почти не помню. Не мог бы ты прояснить этот вопрос?
– Да, да, что-то такое припоминаю, – как мне показалось, немного уклончиво начал Кристиан. – Действительно, несколько запутанная тогда была ситуация. И ничего удивительного в том, что ты плохо помнишь тот период. Перевод ты сделал великолепный и подготовил отличные комментарии. Но работу пришлось остановить. Я думаю, сейчас можно сказать, у тебя были проблемы со здоровьем, нервное истощение. Я чувствую себя отчасти виноватым в этом: вовремя не заметил, не остановил. Но ты так плодотворно работал, так уверенно и быстро, с таким азартом, пока однажды не потерял сознание и только в клинике пришёл в себя. Мы очень перепугались. Доктора сказали, что всё не так плохо, тебе просто нужен покой и никаких волнений. О переводе той рукописи ты больше не вспоминал, как будто его никогда и не было. Директор предложил тебе длительный отпуск, но ты настаивал на участии в новом, совместном проекте с музеем Калькутты, и он не стал тебе отказывать. Я пытался тебя отговорить, но ты не слушал меня. Мы несколько раз поспорили из‑за этого, но ты не изменил своего мнения. И тогда я решил подождать. Вернулся ты через год: загорелый, пышущий здоровьем и полный сил. Вот вроде бы и всё.
Поначалу его рассказ меня немного успокоил, но как только он рассказал о поездке в Индию, мне опять стало тревожно. Эту командировку я помнил, но как-то странно, будто произошла она лет десять назад и провёл я там лишь несколько дней, а ведь я вернулся из неё чуть больше года назад. Именно тогда я познакомился со своей девушкой, теперь уже бывшей.
– А что стало с рукописью и переводом? – спросил я его.
– Сама рукопись, перевод и комментарии к нему, лежат у меня в отделе, в сейфе. Мой тебе совет: оставь эту тему, она больше для нашего архива, чем, даже для самого простого, человеческого любопытства. А что у тебя в руках? Знакомый блокнот. Где я мог его видеть? – спросил Кристиан, обратив внимание на блокнот у меня в руках.