Сама она, как мне показалось, за эти годы совершенно не изменилась: все такая же бодрая и жизнерадостная, невзирая на солидный возраст.
– Ох, голубчики, устали, наверное, с дороги? – хлопотала она. – Давайте к столу, у меня уж все готово…
Мы едва успели сбросить багаж в комнате, где нам предстояло жить следующие три недели, как уже оказались за столом, а перед нами в тарелке дымилось аппетитное жаркое с лесными грибами. Зверски проголодавшись после долгой дороги, мы съели все до последней крошки и попросили добавки. Доев по второй порции, мы разве что тарелки не облизали – жаркое было совершенно потрясающим, такого мне еще не доводилось есть.
Довольная бабушка наблюдала за тем, как мы уплетаем за обе щеки, и все расспрашивала меня о родителях, о родственниках, о школе. Я старался отвечать максимально информативно. Потом она переключилась на Влада, спросив о его интересах. Подкрепив силы плотным ужином, друг с упоением принялся рассказывать о современных компьютерных сетях, больших данных и влиянии интернета, пока я втихаря не пнул его под столом, видя, что бабушка совершенно потерялась в его рассуждениях.
На десерт был подан вкуснейший яблочный пирог, таявший во рту, и ароматный травяной чай. По словам бабушки, рецепт чая был ее собственным, а все травы лично ею собраны в окрестных лесах. Это заслуживало уважения, и мы отдали должное яркому, необычному вкусу.
Внезапно лицо бабушки изменилось, на него словно наползла тень.
– Как же здорово, голубчики, что вы приехали, – промолвила она. – Жаль только, время нынче такое непростое…
Я пропустил эту фразу мимо ушей, хорошо зная, что пожилые люди часто жалуются то на правительство, то на рост цен, то на кризис. А вот Влад оказался более проницательным и переспросил, отчего же время именно сейчас такое тяжелое.
Бабушка махнула рукой и что-то невнятно пробормотала, но было видно, что ее и вправду что-то тревожит. Потом, будто решившись, она заговорила:
– Животина у нас в деревне пропадает. Пятого дня тому Ильинична пожаловалась, мол, две курицы у нее исчезли. Говорит, как сквозь землю провалились. Никак, украли, да только кому у нас красть-то? В деревне все свои, да и остались тут одни старики, домов сорок от силы. Деревня умирает потихоньку, все в город уезжают… – бабушка горестно вздохнула, так, что у меня защемило сердце. Я пообещал себе впредь почаще ее навещать.