– Думаю, со временем вы его назовёте.
Они зашагали дальше, прочь от оранжевого ореола. Шоно опять стал безмолвен, как монгольский хариус.
Путь снова лежал по бороздке в синем ночном снегу. На другой стороне улицы – заброшенные участки, ставшие маленькими квадратными пустынями – один, другой, третий…
Вдруг сугробы закончились. Они вышли на расчищенный участок перед добротным дощатым забором с медным почтовым ящиком. Похоже, хозяин неплохо поработал лопатой – под удивлёнными взглядами редких прохожих.
Дом за забором сливался с деревьями, похожими на чёрные облака.
– Ты так и будешь за мной ходить?– не выдержала девушка.
Шоно тоже остановился.
– Вы всегда можете меня прогнать.
– И чего ты ждёшь?
– Хочу убедиться, что меня прогонит хозяйка.
Девушка хмыкнула и повернулась к воротам. Затянутая в перчатку рука нажала на едва заметную кнопку звонка.
Очень долго ничего не было – только всё те же снег, холод и ночь. Потом с той стороны забора стукнула невидимая дверь, и тяжёлые шаги захрустели по снегу.
– Это я, Марыся! – крикнула девушка.
Шоно спокойно кивнул. Он узнал имя, как и было сказано.
Шаги приближались.
– Тут со мной кто-то… – девушка осеклась и продолжила тише: – Какой-то монгол. Или бурят, я в них не разбираюсь. Говорит, что тебя хочет видеть.
В воротах открылось замаскированное окошечко – узкое, не больше тюремного глазка. На лицо Шоно упал свет бордового, как кисель, фонаря. Он зажмурился.
– Шоно – это вы? – спросил старый, но ещё сильный голос.
– Именно так.
– Заходите.
Щёлкнули замки – один и второй. Калитка отворилась. За ней виднелся сумрачный сад, озарённый багровым заревом фонаря.
Марыся бросила на Шоно ещё один подозрительный взгляд и пошла внутрь. А он – следом за ней.
Ноги ступали по припорошенной снегом мощёной дорожке. За спиной захлопнулась калитка, и Шоно успел разглядеть в приглушённом свете красного фонаря, что задняя сторона калитки обвита паутиной металлических пластин, а над узким, как амбразура, окошечком – стальной крест.
Фонарь погас. Хозяйка степенно обогнула гостей и зашагала к дому. Фонарь она уже погасила и шагала по привычке, как ходят ослепшие по знакомым местам.
Парадная дверь снаружи обита чёрным дерматином, кажется, будто её украли из многоквартирного дома. В палисаднике темно, но на неё падает отсвет рыжего фонаря. Шоно сразу догадался – обивка не просто так. Там, под фальшивой чёрной кожей – такой же узор, как внутри калитки.