Я вздохнула.
– Силы не то, что не равны, они несоизмеримы… Сначала я хотел вступить в сражение, но увидев утром тебя…
Мы помолчали. Я вдруг подумала, что, если бы я не сбежала и не прискакала в замок, отца уже, может быть, не было бы в живых.
– А как же мама, сестры? – обняла его крепче.
Папа взял мою ладонь и крепко сжал, словно ему не хватало тепла.
– Я очень надеюсь, что Максимус повернет к столице и пройдет мимо. Замок шурина в стороне, на западе, а генерал рвется в столицу. Есть еще надежда, что король возьмется за ум и сядет за стол переговоров. Макс рассказывал, что неделю назад отправил ему письмо с просьбой о встрече. Третье за месяц… Тогда, возможно, все разрешится мирным путем, без жертв.
– Столько «если» … – вздохнула я.
(Он уже Макс? Спелись, голубчики).
Следующим вечером:
– Вы ведь воевали за короля! Были его любимым генералом! – я уже безбоязненно смотрела в лицо Максимуса.
Да и выглядеть он стал получше, синюшная бледность кожи исчезла, скулы стали не так остры, как раньше. Казалось, он даже поправился, или это я просто привыкла к его виду?
– Вы самоотверженно сражались и пали героем. Вам даже памятник поставили на главной площади столицы, – что и кому я хотела доказать, сама не знаю. – Вашу историю преподают в школах, о вас написано множество книг…
– И?.. – иронически скривился он.
– Как вы можете идти против своего государя? Кому поклялись в верности. Кого защищали до последней капли крови. – я даже охрипла от волнения.
– Какая патетика, – насмешливо произнес генерал и вдруг стал серьезным, – Я ничего не должен королю и его потомкам. Да, я воевал за него всю свою жизнь, расширил границы королевства почти вдвое, и какова награда?
Я удивленно округлила глаза. Ему мало почестей?
– Король приказал меня убить, – закончил он со смешком. Мои глаза округлись еще больше. – Пусть я и не все помню. Память возвращается урывками… Я помню, как мне отдали приказ перекрыть горный перевал, якобы там собирается пройти противник. Помню депешу от короля, которую принес мне его доверенный секретарь. Помню сильный толчок в спину, когда я стоял на уступе и смотрел в подзорную трубу. Боль и темнота.
– Может, это не король? – пискнула я. – Может, случайно поскользнулись?
Генерал посмотрел на меня как на малолетнюю идиотку.
– Я стал слишком популярен в народе. В последний свой приезд в столицу король намекнул, что пора бы поумерить пыл. И что на площади чаще выкрикивают имя Максимуса, чем его собственное. Мы тогда вместе посмеялись, но я помню его взгляд… И он был совсем не добрым.