, только в его российской, закрытой версии. Но антиквар не очень любит кукол на ниточках, обычных же – ещё как любит. А вот книги и часы… Если присмотреться к ассортименту, то создаётся впечатление, что здесь живёт и работает часовщик-маньяк и книголюб в одном лице.
Матвей иногда вспоминает, как они с отцом выбирали название для магазина. «Сувениры для души»? «Безделушки для сердца»? «Лавка нужных вещей»? Тогда, сказал юный Матвей, в лавку точно никто не зайдёт, по крайней мере, из русских поклонников Стивена Кинга. Поэтому, памятуя об истории свердловского рока, Олег и Матвей придумали для магазина роковое и в то же время броское название – «Анти-КВА», именно большими буквами.
Молодой хозяин магазина уже лет десять работает один, без помощников, а родителей давно нет на свете. Матвею несложно общаться с людьми и по полчаса рассказывать о выбранном ими товаре. Просто мы все понемногу подвержены эмоциональному выгоранию. Постоянная суета нередко приводит к нему даже детективов прошлого – а археологом и Матвей когда-то был. И когда жизнь периодически напоминала продавцу о том, что он не справляется один, а всех денег с собой на тот свет не забрать, то антиквар сердито отвечал, что всё это понимает, только ума не приложит, что же с этим делать.
Первый же человек, пожелавший на него работать, сбежал не отработав и дня из-за излишней дотошности Матвея и… из-за тишины.
Не только деньги любят тишину, говаривал старик Осипов своему уже взрослому сыну, но и антиквариат. Предметы старины могут лежать на витрине хоть до судного дня – главное, чтобы эти вещи нашли именно своих хозяев или хозяек. Осипов точно так же, как и его товар, ждал человека, который будет понимать эту простую истину.
Осипов-младший стал считать работу своим вторым домом, хотя его жильё и находилось недалеко от «Анти-КВА». Бумажная волокита, которой оказалось так много, после смерти родителей поначалу выматывала, но потом Матвей привык. А внешне он оставался таким же дружелюбным и общительным, готовым развлечь вас, друзья мои, беседой на полчаса.
Когда Олег Моисеевич был ещё жив, но уже тяжело болен, и они с сыном сидели за чтением газет, Матвей неожиданно спросил его:
– С ума сойти, как ты всё это время справлялся в одиночку?
Отец с заметным усилием приподнялся в кресле и сам поправил подушку за спиной.