Никакого сопротивления не было. Те немногие жители, которых видела Джо, застыли в каменной неподвижности, испуганно уставившись на солдат. Редко когда ей доводилось встречать столько бездельников, подонков и нелепых негуманоидов. И это в мире, которому уже не один десяток лет запрещались любые внешние контакты. Мерзкие твари все равно добились своего.
Цель не двигалась с места, пока круг не сжался до километра в диаметре. Лицевой щиток Джо начал передавать данные слежения «Гемины», прерываясь каждые пять секунд для совмещения с местностью.
Сообщение по внутрибатальонной связи:
– Всем офицерам и МКС[4], напоминание сверху. Мы должны взять его живьем.
Никаких комментариев, разумеется. Только в интонации.
«Я солдат».
Это значит: «Я выполняю приказ».
По внутривзводной связи прозвучало:
– Солдаты, он направляется в нашу сторону.
Джо сопоставила данные «Гемины» с тепловым следом на местности в сотне метров впереди. Отсоединилась от «Гемины» и, зафиксировав направление, включила тактическую частоту своего отделения:
– Идет прямо к нам в пасть, парни.
– Почему же его не видно? Вы его видите, сержант? Кто-нибудь его разглядел?
Никто не разглядел. Но не мог же этот тип быть невидимкой? Он должен уже буквально наступить на них.
Наступить! Джо посмотрела вверх и установила максимальное усиление. Есть! Что-то шевельнулось на одной из балок.
Ее выстрел четко осветил его силуэт. Он сжался в напряженный комок, вцепился в туго натянутую сетку, отходящую от колонны, и начал медленно превращаться в нечто похожее на черную пластиковую пленку. Джо переключилась на частоту взвода:
– Взводный, это второе отделение. Мы засекли его.
Пещера имела форму идеальной сферы диаметром в тысячу метров. Огромная масса висела почти в самой ее сердцевине или чуть выше, в направлении силы гравитации. Из выгнутых стен в эту массу летели молнии. Жестяной гром ударял себя в грудь и завывал по всей камере. Сгустки красного газообразного огня взрывались в темноте. Между провалами грома метался дьявольский самодовольный смех.
У входа в коридор, упиравшийся в стену камеры, стояла женщина.
– Он сегодня в драматическом настроении.
Ее спутнику на вид было семнадцать лет. Она выглядела на двадцать один год. Он и в самом деле был юн. Она – нет. Она была намного старше и бессердечнее, чем казалась. В ее бледно-голубых глазах проглядывало сожаление палача.