Друзей нашего семейства она обожала. Но не всегда поведение друзей встречало одобрение у собаки. Однажды кто-то добрый подарил сыну игрушечный автомат. Два дня автомат строчил не переставая, пока не надоел ребенку, но этих двух дней хватило Тайге, чтобы возненавидеть нехорошую игрушку. Друзьям иногда хотелось шутки ради позлить собаку, потому что от постоянной доброты и обожания, исходящих от нее, иногда забывалось, что она- зверь по происхождению. И кто-то придумал в присутствии Тайги произносить слово «автомат», произносить громко , с ударением на оба «а». Собака моментально становилась зверем, скалила зубы и рычала. Когда все начинали смеяться, она, очевидно, понимала, что это шутка, и обретала свой прежний добродушный вид. А вскоре автомат нашли искореженным и нестреляющим, и он был выброшен на помойку как не подлежащий восстановлению. Подвыпивших друзей она пьяными не считала, но от их назойливой игривости- видно было- страдала и даже потихоньку порыкивала и могла ударить зубами- ударить, а не укусить, хотя от этого удара на следующий день у приставалы появлялся синяк.
Две такие разные старушки.
Итак, Тайгу в нашем доме и его окрестностях любили все. Но у каждого или почти у каждого утверждения есть исключение, и к этому глубокомысленному выводу нас подводят опыты, так сказать, быстротекущей жизни. Одна старушка в нашем дворе Тайгу не любила, и даже пыталась бить ее своей клюкой. И на то были свои причины. Вернее, одна. Каждую весну, как только сходил снег и двор наш подсыхал, на Тайгу нападало неумолимое желание покопаться в земле- очевидно в прежней своей жизни она была кротом. Занималась она этим всегда в одном месте- под дверью сарайчика старушки с клюкой. Расположившись задом к двери, Тайга за несколько минут с усердием землекопа, любящего свою профессию, нагребала большую кучу земли, работая попеременно передними и задними лапами. Старушка обнаруживала, что вход в ее сарайчик завален землей, поднимала крик на весь двор, а затем и сама поднималась к нам на этаж, долбила клюкой в дверь и, интеллигентно выражаясь, требовала восстановить статус- кво. Десять минут работы лопатой и наши извинения обычно ее успокаивали, но при встрече с Тайгой она всегда пыталась стукнуть ее своей клюшкой. Удивительно, но Тайга на недружественное поведение старушки не реагировала, зубы не скалила и даже не рычала. Вину, что ли, свою признавала?