Ладно. Бабушка — дама не бедная. Пенсия у неё ветеранская с
доплатами за ранения и награды, льгот целый список, к тому же она
до сих пор подрабатывает — порчей, гаданиями, чарами сложными и
тонкими, которые не столько силы, сколько ума и опыта требуют... Я
знал, что она помогает приюту деньгами, но искренне надеялся, что
на этом всё.
И вот — здрасте-пожалуйста! Пришёл я бабушку навестить.
Предупредил заранее, как водится. Открываю дверь своим ключом и из
прихожей слышу:
— Взял меня товарищ майор за руку и в лес повёл... А ему
трудненько по лесу ходить было! Над ним же птицы петь начинали.
Цветы к нему раскрывались, звери из нор выходили.
— Да, — отвечает знакомый голос, — это, наверно, на фронте
нехорошо. Демаскирует.
— Разок только обернулось удачей, — говорит бабушка, — в сорок
втором... Или сорок третьем? Зима была. Вышли, Серёженька, к нашим
позициям медведи-шатуны. Артподготовкой их разбудило. Товарищ
майор... он тогда и майором ещё не был. Переговорил он с ними и
отправил в разведку боем. Они в пургу, в нулевую видимость целый
взвод немцев задрали, под снегом сложили и обратно по берлогам
ушли. Об этом потом в газете была заметка. Военкор к нам в часть
приезжал.
Я столбом как стал, так и стою.
Мрак и жмуры!
Не в том дело, что знаю я этого «Серёженьку». Бабушка наверняка
слышала, как ключ в замке проворачивался. Да и сам Серёженька меня
почуял, у него свой дар. Идти мне к ним на кухню или не идти?
Встревать в беседу или не встревать? Кажется, вопрос копейки не
стоит, но поверьте — только кажется. Неспроста этот приютский
Серёженька у бабушки на кухне сидит и рассказы её о войне слушает.
Не к добру оно.
Ох не к добру...
Поразмыслил я и на чутьё положился. Стою тихонечко, не мешаю.
Окажусь нужен — позовут.
— Идём мы с товарищем майором по лесу. И показывает он мне следы
на земле. Следы волчьи, а величиной — как медвежьи. «Это, —
говорит, — Ириша, оберст. Он чёрным волком перекидывается. Увидишь
его — не стреляй. Его пули не берут. Только позицию свою зря
обнаружишь». А я, Серёженька, снайпером была. Никто крепче меня
пули не заговаривал. И знал об этом майор, оттого и предупредил...
«Такие, — говорит, — как он, по штабам сидят, на передовую не
лезут. Но этот из другого теста. Сам в разведку ходит, фрицев своих
бережёт. Надо нам, Иришенька, с ним справиться».