Ладно, неважно.
Сердце человеческое не только для
трансплантации годится. Много есть обрядов... хоть и уголовщина всё
это. Но если кто-то из матёрых зэков, воров в законе заказал
сердце...
—
Где она? В морге? Или похоронили уже?
Вздыхает Витька тяжело, потирает пальцами
веки.
—
Похоронили. Сейчас, сейчас, кладбище и участок найду... Я тебя
прошу, Колян. По старой дружбе.
—
Понимаю. Завтра ночью выехать сможешь?
—
Смогу.
Когда мне Серёга на мобильник позвонил, я
даже не удивился. Решил, что ему прабабушка номер дала.
Ошибся.
Номер мой, как потом оказалось,
Маша-ясновидящая для него высмотрела. Не та ясновидящая Маша,
которая снайпер и жена Бори-техномага, а та, которая в кошачьем
приюте волонтёрит. Тьфу ты! Сколько я знаю тёток-ясновидящих — все
почему-то Марьи.
Я
как раз машину на сигнализацию поставил. Ключи от дома по карманам
ищу. Зазвонил телефон, я беру, не глядя.
—
Здравствуйте, — слышу, — Коля. Вы меня извините, пожалуйста, я
понимаю, что для вас это всё глупости. Но вы, пожалуйста,
выслушайте. Нам снова ваша помощь нужна.
—
Угу.
Кто
с диспозицией не знаком, объясняю. Сам я — некромаг, служу в
военизированных частях. Специальность моя — упокоение мертвяков
немирных, но и ещё кой-чего могу. Серёга — Светлый, из клириков,
светлей только ангелы. И не повстречаться бы нам никогда, если бы
не прабабушка моя, орденоносная ведьма. Кошек прабабушка любит.
Своих не держит, но кошачьему приюту помогает. Через этот приют мы
с Серёгой и познакомились.
Выглядит Серёга, прямо скажем, как полудурок.
Недостиранный, недостриженный, недокормленный, облезлый весь. Глаза
голубые. Вид одухотворённый. Большую часть времени он себя и ведёт
соответственно. Но уже доводилось мне наблюдать, что такое клирик,
загнанный в угол. И поверьте, не хотел бы я быть ему
врагом.
Поэтому стою, мобильник к уху
прижав.
...Трепался Серёга долго и много, изложу
вкратце.
В
приют девы Ульяны, языками зверей и птиц говорящей, подкинули
коробку котят. Дело самое обыкновенное. Удивились только девы, что
котята уже подрощенные, зрячие. Чаще-то новорождённых выбрасывают.
Обсудили это девы и решили, что горе-хозяева котят терпели, пока те
сидели в коробке. А как начали они из коробки вылезать да учинять
разрушения, так терпение и закончилось.
Матери-кошке, похоже, жилось несладко. Ушного
клеща котятам лечили, глистов гоняли, капли в глаза капали — точно
подвальная мурка их родила, а не домашняя. Нелли-берегиня думала
даже, что котята и вправду подвальные. Но подвальных котят, которые
глаза открыли и на своих ногах бегают, не подкидывают уже в приюты
— либо себе берут, либо так оставляют.