Подъезжаю я к дому, нахожу знакомый подъезд.
Приют тот на первом этаже, окна во двор, а занавески старые и
котами изодранные. Всю квартиру насквозь видно. Так что вижу я, как
Серёга со Светлыми девами на кухне чай пьёт. Коты да кошки по ним
ходят.
Аура
и вправду бьёт наповал. Она и прежде светила мощно, а теперь,
похоже, ещё сильней стала. У меня машина запаниковала. Минут пять
её успокаивал. Благо, меня-то теперь приютские как друга
распознают, а когда я сюда в первый раз вошёл, так чуть не сполз по
стеночке. Помнится, бабушке меня чинить пришлось.
В
дверь я позвонить не успел, выскочил Серёженька мне навстречу.
Сияет, как самовар начищенный.
—
Коля! Вы пришли! Я так рад вас видеть.
Ну
да, ну да, я тоже рад. Улыбаюсь, киваю. Хватает меня Серёженька за
рукав и в комнату тянет.
В
комнате коробка с котятами.
Смотрю я на них. «Да, — думаю, — сильно же их
пригрело где-то, что они даже здесь из коробки своей не вылезают».
Следом за мною и девы в комнату насыпались, глядят на меня как
коршунихи, спину взглядами сверлят. Тут наконец Серёженька люстру
зажёг.
Присел я на корточки, разглядываю
котят.
Напугать, значит, надо? Ну, за этим не
заржавеет. Только завелась у меня другая идейка. Сейчас
проверю.
Эх,
красавцы!
Чудо, что за котята! Все трое — черныши,
шкурки — точно угольные, глазищи — фонарики. У одного котёнка на
лбу белое пятнышко, у другого — на передней лапе белый носочек. И
только третий котёнок чёрен от носа до самых пяток. Сидят трое,
хвостами лапы обогнув, смотрят на меня. У двоих глаза зелёные, а у
чёрного котёнка — разноцветные, один зелёный, второй
оранжевый.
Кажется, всё ясно.
Сижу, смеюсь. Эх, правильно я сделал, что в
приют поехал! Будут у меня новости, которые многих порадуют... и не
только живых.
Ну,
что ж...
— У,
— говорю, — мощные скоты!.. Ведьмины котищи! Проглоты мохнопузые!
Наглые морды! Задницы ушастые!
Коты
на меня с подозрением смотрят. Девы тоже.
А
главный из троих, похоже, тот, который чёрный и разноглазый... Беру
я его, значит, и от всей души в мордасы целую. И налево, и направо,
и в самый нос тоже. Котёнок шипит, лапами размахивает, да только
дядю некромага не так просто достать. Встаю я, выпрямляюсь, котёнка
держу на вытянутых руках и, значит, ещё раз поцеловать
примериваюсь.
Тут-то он и оборотился.
На
руках у меня уже не невесомый котёнок, а кто-то существенно
потяжелее. И этот кто-то мне пытается ногой под дых попасть. И даже
достаёт — не так чтобы сильно, но всё-таки.