Половой принес щи и стопку водки. К алкоголю я равнодушен, но так мерзко было на душе и вокруг, что хотелось тумана в голове.
Эти двое сидели за соседним столиком и уже изрядно нагрузились. Один – явно офицер, хотя и без погон, разумеется; второй, кажется, инженер-путеец. Я и не прислушивался особенно, но говорили они громко, и в общем шуме я поневоле улавливал отдельные фразы: «И вот представьте, она с этим мужиком … от бессилия своего Ники … Что там творилось и в какой степени принимали в этом участие Великие Княжны, это можно только себе вообразить … Это Вырубова их свела. Сначала сама опробовала, а потом подружке царственной подложила мужика …» Сомнений не было: они говорили о Государыне и Распутине. И более всего старался офицер.
Я встал и подошел к их столику.
– Встать!
– Что? – заморгал офицер.
– Извольте оторвать свой зад от стула!
Я уже упоминал, что рост у меня внушительный и довольно крепкое телосложение, и просто отмахнуться от меня не получится.
– В чем дело? – Офицер встал.
– Вы оскорбили Государыню Императрицу. Я вызываю вас! Извольте следовать за мной!
– Что?! Да подите вы …
Я влепил ему пощечину. Он пошатнулся и замахнулся, чтобы ударить, но мой наган, упертый ему в живот, его остановил. Разумеется, я держал наган так, чтобы никто больше его не видел.
– Глянь, глянь! Офицерье собачится! – раздались веселые голоса.
На нас оглядывались.
– Или вы стреляетесь со мной по правилам чести, или я просто пристрелю вас на месте.
– Ах ты щенок, – прошипел офицер.
– Мичман Анненков. С кем имею?
– Капитан Манцев.
– Ну, так что?
– Черт с тобой. Валуев, будете моим секундантом.
Валуев, инженер, лишь испуганно повел плечами.
– Идите за мной! – Я пошел к выходу.
У дверей я столкнулся с только что вошедшим офицером – его лицо сразу внушило мне доверие. Он был в шинели без погон и в фуражке без кокарды. Это был Бреннер.
– Разрешите обратиться!
– В чем дело?
– Мичман Анненков! Могу я просить вас быть моим секундантом?
– Секундантом? Вы шутите?
– Нисколько. Я вызываю этого господина, а секунданта у меня нет.
Капитан Манцев и его секундант стояли за моей спиной.
– Глупость какая-то, – сказал Манцев, ухмыляясь.
Бреннер посмотрел внимательно на него и на меня и сказал:
– Если угодно, что ж – извольте …
Мы шли по темной петроградской улице: я впереди, Бреннер следом, Манцев и его секундант замыкали.