Миллионы лет прошли за это мгновение. Звёзды рождались и умирали. Момент, когда можно было отвернуться и сделать вид, что ничего не было, бесследно прошёл. Поздно. И до сих пор всё, что оставалось делать – ждать с протянутой рукой, когда же это закончится, и недоумённо сопеть в свои седые усы, которые подобного на своём веку ещё точно не видели.
Именно тогда Клио пришла в осознание. Взгляд только что очнувшейся девушки встретил буравящие её глаза незнакомца. Немая сцена. Искра, буря, безумие – теперь время остановилось вообще. Но, несмотря на всю интимность и драматичность момента, к сожалению (?), это не была сцена из романтического фильма, тут скорее можно говорить о психологическом триллере.
Прервать эту игру в гляделки не сумел бы даже апокалипсис. И несмотря на то, что зрачки девушки были примагничены к зрачкам её соседа по трамваю, она знала, что кроме него на неё смотрят ВСЕ. Нет, не только все в этом вагоне.
Человеку за рулем машины, поравнявшейся с трамваем в этот самый момент, тоже досталось одно из лучших мест. Парнишка лет десяти, наблюдавший за спектаклем с её заднего сиденья, с упоением вгрызался в целую горсть попкорна.
А ещё Клио чувствовала на себе возмущённые и непонимающие взгляды и пассажиров из других вагонов трамвая. Следом шли и взгляды прохожих, мимо которых этот злосчастный трамвай проезжает. Что уж говорить про жителей домов, чьи окна выходят на трамвайные пути! Все оставили свои дела и устремили упрекающие взгляды в одну точку.
И даже, чёрт подери, люди на противоположной стороне планеты, и те стали свидетелями этого несмываемого позора.
Никто и никогда не смог бы сказать что в этот момент происходило внутри усатого мужичка. Даже автор не берётся лезть в душу этому удивительному существу, до сих пор не двинувшему ни одной мышцей того каменного изваяния, что было у него вместо лица, и не издавшему ни звука, кроме шелеста пышности седых усов от его напряжённого дыхания – единственному показателю того, что происходящее для него всё-таки не есть норма.
Но зато мы точно знаем, что происходило с нашей героиней. Из-за яркой краски было невозможно сказать прибавилось ли у неё седых волос, но затылок онемел и скальп просто начал пульсировать и гудеть неприятными волнами.
В последний раз такие ощущения были у Клио, наверное, классе эдак в десятом, от звука поворота ключа в двери, когда родители вернулись со школьного собрания. До того собрания она прогуляла две недели занятий. Как и тогда, по спине бежала дрожь и собиралась холодным щекотным комком где-то в районе солнечного сплетения.