Это необходимо прекратить. Как-нибудь. Как угодно. Встать и выбежать? Выбить окно? Открыть огонь? Начать танцевать, чтобы переключить внимание людей на что-то другое? Кричать и звать на помощь?
– Кхм-кхм-кхм, кхм-кхм.
Почему-то покашливание всегда кажется отличным выходом из неловкой ситуации. Ко всеобщему облегчению, оно сопроводилось передачей наличности от одного человека другому. Планета выдохнула. Да, очевидно, что кроме апатичного кондуктора тут нет победителей, но теперь хотя бы участникам этого безобразия больше не приходится находиться лицом к лицу.
Ленивый поток бессвязных мыслей прекратился, осталось только «ААААААААААААААААААААААААААААА!» и желание отменить последние несколько минут. Но теперь давать волю выражениям своего лица было бы не только признанием произошедшей ситуации реальностью, показателем слабости, но и, что хуже всего, продолжением этой самой ситуации.
А продолжать её не хотелось. Поэтому можно просто сделать вид, что ты хлебушек на самом дне самого тихого из океанов. Что всё так и было задумано, что вообще как-то сразу усталость навалилась. Да и за окном интересное что-то происходит…
Или просто закрыть глаза и уткнуться углом лба в стекло, чей морозящий эффект теперь как-то и не страшен, да и вообще, для кожи полезно, наверное. Закрыть глаза и постараться какое-то время ни о чём, вызывающем какие-то сильные эмоции, не думать. Отдаться трамвайным ритмам, их тыгыдык успокаивает и убаюкивает. Проехали. Мы давно уже это всё проехали.
Может быть вы не знали, но трамваи – агенты хаоса. К сожалению, их покой обманчив. Они не подскакивают на колдобинах, это правда, но у них свои приёмы: они качаются из стороны в сторону так, как ни один вид транспорта больше не умеет. Так они и подлавливают тех, кто по своей неосторожности не ожидает от них подвоха.
Одного небольшого манёвра хватило, чтобы лоб и стекло на миг расстались и стремительно встретились вновь. Надо ли говорить, какое количество громкий раздосадованный восклик собрал взглядов, на этот раз вполне реальных?
Думаю, не надо.
Стоит ли расписать, сколько после этого было облегчения в том, что выходить на следующей?
Наверное, не стоит.
Трамвайные двери всё с тем же многолетним скрипом закрылись. Рогатый начал движение, но свет из его окон ещё несколько секунд освещал невысокую девушку в тёплом пальто, с большим рюкзаком на плечах и наверняка какой-то увлекательной жизненной историей за плечами. В тёплых прямоугольниках света можно было рассмотреть и бледную кожу, и неестественный цвет волос, и даже вселенскую печаль во взгляде.