Доставая трубку из кармана брюк, он, вопросительно приподняв бровь, посмотрел на Ингу.
– Маркиза в коробчонке со свиненком, – пояснила та природу приближающихся звуков.
Игнат посмотрел на экран телефона, номер высветился неизвестный. Встал, отошел и отвернулся к окну.
– Да, – ответил начальственно строгим голосом.
– Привет, па! – виновато прошелестела беглая дочь.
– Здравствуй, Мария, – по-прежнему строго отозвался отец. – Что, телефон свой так и не включила?
– Не-а, с Фединого звоню, – покаялась скромницей Машка, – ну ты же знаешь, мама орать начнет.
– А ты считаешь, что у нее для этого нет поводов? – отчитывал Стрельцов.
– Ну па-а-а… – перешла к тактике номер два, нытью, Машка.
– Так! – оборвал заходец отец суровый. – Давай приезжай, поговорим!
– Ты сильно злишься, да? – осторожненько прощупывала почву «деточка».
– Сильно. Приезжай! – распорядился Стрельцов.
– Па, мы с Федей в кино собрались, уже и билеты купили. Мы в кино сходим, а? Все равно поругать меня ты успеешь, – уговаривала дочь блудная.
Он подумал о дороге в Питер, аэропорте, аж зубы сцепил – снова аэропорт, самолет! Это, пожалуй, перебор для его нервной системы. Ладно, есть поезда, между прочим, прекрасная возможность спокойно поговорить в дороге.
– Ладно, когда ты будешь? – смилостивился папаня.
– Часа через три, может, четыре! – обрадовалась дочурка.
– Хорошо. После кино сразу возвращайся!
Нажал «отбой», повернулся и в последнюю секунду удержал выражение удивления. Бабушка Анфиса Потаповна, оказывается, передвигалась в инвалидном кресле, снабженном движком. Странно, почему отец не упоминал, что она так больна.
– Добрый день, Анфиса Потаповна, – улыбнулся Игнат бабушке Инги с максимальным почтением.
– Здравствуйте, Игнат Дмитриевич, – поприветствовала она, подъехала на своем кресле к нему вплотную и протянула руку.
Что делать с этой рукой, Стрельцов не знал. Пожать? Они вроде не на консилиуме соратников. Поколебавшись, неявно, пару секунд, успев присмотреться к старушке, заценить «тяготение к манерам недобитого дворянства», как обозначила это Инга, – строгое платье с воротничком кружевным, макияж (!) на лице и прическа в стиле тридцатых годов, – наклонился и поцеловал ручку.
Тянуло щелкнуть каблуками, сделать кивок головой и присовокупить нечто типа «к услугам вашим!» или «разрешите представиться», на крайняк – «кушать подано!». Пожалуй, с лобзанием ручки он переборщил!