На
мне, конечно, все эти потуги отражались мало. Меня Вячеслав
Геннадьевич не то, чтобы уважал, но, по крайней мере, признавал,
что в вопросах безопасности он полный ноль и поэтому в нашу вотчину
старался не лезть. А с учетом того, что владелец ресторана
начальника охраны так же, как и директора, назначал лично, то это
создавало некоторую видимость равенства между нами. Единственный
нюанс заключался в том, что директор с владельцем общались
напрямую, а я только через директора. Так что упустить случай
продемонстрировать, кто здесь самый главный, шеф никак не
мог.
-
Андрей, ты что творишь? Совсем с катушек слетел? – заорал он на
меня, едва я успел прикрыть дверь в кабинет. – Ты уже начал
избивать посетителей? Причем беспричинно. Покрасоваться перед бабой
захотел?
-
Перед какой такой бабой? – выставил я перед собой руки в
примирительном жесте. – Вячеслав Геннадьевич, давайте разберемся.
Там повод был.
-
Я не буду разбираться, что там было, – продолжал разоряться
директор. – У нас приличное место, сюда люди приходят отдохнуть и
расслабиться, а не для того, чтобы им лица в кровь разбивали. А
если они заявление в полицию накатают? Или в суд на наш ресторан
подадут? Я тебя с твоей девкой покрывать не буду, мигом вылетите на
улицу с волчьим билетом.
Ну
вот что ты ему скажешь? Так действительно Светке достаться может,
тем более что у директора сейчас включился «режим бога», и он
твердо уверен, что имеет право казнить любого, кто покусился на его
благополучие. Надо сделать вид, что ты все осознал, он великий и
мудрый говорит абсолютно правильные вещи, выслушав которые, я
непременно верну мир к состоянию изначальной гармонии.
-
Вячеслав Геннадьевич, я все понял, – как можно более мягко сказал
я. – Был неправ, готов понести наказание, но…
-
Здравствуйте! – внезапно донеслось вкрадчивое приветствие у меня
из-за спины.
Я
резко обернулся. Позади меня, держась за дверную ручку, стоял
высокий худощавый мужчина в строгом черном костюме и ярко-желтой
сорочке с такого же цвета галстуком. Признаться, до этого дня я
никогда не встречал рубашек такого солнечного, я бы даже сказал,
канареечного цвета. А еще я был готов поклясться, что дверь не
открывалась, по крайней мере, я не слышал никаких звуков и не
почувствовал ни малейшего движения у себя за
спиной.