– Сейчас я тебя накормлю, но потом ты должна покинуть наш дом, – без малейшего оттенка неприязни произнесла хозяйка.
Рюмси прекрасно понимала, в чем дело. Конечно, лишнему рту нигде не рады. Но она не ожидала подобных слов от родной тети.
– Ясно, – улыбка на ее лице померкла. – Вы ведь знаете, что мне некуда пойти. Тем не менее гоните прочь. Зачем спасли тогда?
– Мне очень жаль. Пойми, я ведь не со зла тебя выгоняю. Но скоро нам самим есть станет нечего.
Рюмси подавила в себе желание встать и уйти, сказав напоследок несколько неприятных слов. Ей далось это с трудом. "Бедняку гордость не по карману”, – прозвучали в голове слова бывшего старосты.
Рюмси старалась не показывать даже тени бушевавших в ней эмоций. Она незаметно сжала руку в кулак, вонзив ногти в ладонь:
– Прошу, тетя, разрешите остаться у вас. Я буду помогать по дому…
– Я же сказала, мы голодаем, – сквозь зубы прервала женщина.
Было видно, что ей неприятно выставлять девочку на улицу. И Рюмси уцепилась за этот шанс.
– Я осталась сиротой, без дома, – девочка заговорила пожалобнее. – Я сама себе буду добывать еду, обузой для вас не стану. И стану помогать, чем смогу.
Рюмси прикусила нижнюю губу, прекрасно осознавая, какое жалкое зрелище сейчас являет собой: просит о помощи людей, которым, должно быть, самим нужна помощь.
– Рюмси, ты сейчас что угодно скажешь. Где же ты еду добудешь? Земля не родит, еды все меньше и меньше, – сказала тетя дрожащим голосом.
В комнату вбежал мальчик. Высокий и худощавый, на вид не старше Рюмси.
На его груди поблескивал серебряный медальон в форме полумесяца – каждый житель деревни носил такой.
– Она может ходить со мной за наживой! – выпалил он.
– Брэкки, сынок, – проговорила женщина, – ты думаешь, твои… поиски долго продлятся? Долго кормить нас будут? И не забывай, как это опасно.
– Простите, – вмешалась Рюмси, – но если вы родного сына отпускаете за этой «наживой», то к чему за меня переживать?
Рюмси взглянула на тетю, но та отвела глаза.
– Не вмешивайся. И не смотри на меня так, будто я тебе что-то должна. – На лице женщины проступили слабые признаки раздражения. – Ты мне никто. Это из-за тебя моя сестра умерла! От тебя одно несчастье…
– Мама, перестань, – воскликнул Брэкки. – Мы уже об этом говорили. Папа ведь не против.
Тетя немного помедлила: