– А не надо никуда ходить. Достаточно
палец приложить к вот этому пергаменту, и всё будет оформлено, –
улыбнулась коварная старуха.
О силе её коварства я поняла позже,
когда бабка достала свернутый листок желтой бумаги, похожий на
египетский папирус и отогнула краешек. Вот же плюшки-ватрушки – я
слишком расстроилась, чтобы прочитать этот самый папирус!
И приложила я палец к желтой бумаге,
а эта старая ведьма уколола, с другой стороны, булавкой!
Я ойкнула и отдернула палец, а на
папирусе осталась маленькая красная капелька, которая расплылась
вокруг отверстия. Матерные слова благодарности за такую подставу
сорвались с моих губ, а эта сморщенная аферистка тут же спрятала
пергамент за отворот кофты. Улыбнулась своей белозубой улыбкой и
даже показала язык.
Эта особа себе слишком много
позволяет!
Я решила не обращать внимания на
почтенные седины и выгнать бабку из ларька. Вот только ранку
перекисью водорода обработаю и тут же выгоню! Где же этот проклятый
пузырек? Как всегда, он мешался под рукой и падал на пол в самый
неподходящий момент, а сейчас, как назло, куда-то запропастился.
Нашла его между недоеденным бутербродом и старой сломанной
заколкой.
Пока я охотилась за белым пузырьком и
пластырем бабка успела смыться. Да-да, когда я вынырнула из-под
прилавка, то на табуретке сиротливо лежали хлеб «Бородинский» и
«Нарезной» батон. Старухи след простыл.
Простыл и начал кашлять…
Извините, нервное…
А вечером, когда я шла домой, то
встретила двух верзил с лицами, похожими на лицо боксера Валуева,
после трудного боя. И эти «красавчики» предложили мне…
Нет, не миллион долларов, как вы
могли подумать!
Эти мужчины предложили мне закрыть
глаза. Амбалы мало походили на фокусников, которые на
«крекс-пекс-фекс» вытащили бы из кепочек кроликов.
Всего лишь закрыть глаза… Ага, нашли
дурочку с переулочка.
Как раз мы и остановились в плохо
освещенном переулочке. Впереди эти два амбала, позади Москва,
отступать некуда. Я на всякий случай окинула взглядом стены, но они
мне сообщили, что «Спартак – чемпион», а «Коростелева – жаба».
Больше ничем плохо оштукатуренные стены помочь не смогли.
Надо было прорываться!
И я начала прорываться…
Как это было красиво – сумочкой со
связкой ключей по башке первому, резиновым сапогом по паху второму
и тигриный прыжок вперед…