Уже на следующий день начались заседания, причём граф Фёдор Алексеевич Головин, в это время всецело заведовавший у Царя всеми вопросами иностранной политики, был представителем России. Во время переговоров наблюдалась некоторая натянутость; между прочим, с русской стороны жаловались на недостойное обращение с царём в Риге, когда он сопровождал инкогнито великое русское посольство, и также на прибытие шведских послов в Москву во время отсутствия царя. Положение послов стало еще мучительнее, когда их заведующий хозяйством майор Якоб Ранк 16 октября тяжело ранил бранденбургского резидента Цезельского во время встречи с ним у шведского комиссара Книпера на Шведском Дворе, что чрезвычайно рассердило царя. Шведское посольство в течении нескольких часов было заперто в его квартире двумя эскадронами драгун, потому что думали, что там спрятался Ранк, но после его нашли в Ямской Слободе, отвели в Преображенское и держали там в тюрьме, заковав в железо за шею, ноги и руки. Все попытки освободить его остались бесплодны, хотя и саксонский резидент ген.-майор Карловиц предложил свою помощь (Ранк был освобожден из оков лишь 26 июля 1700 года – и умер на следующий день).
В то же время совещания шли своим порядком. Русские рассматривали привезенную послами королевскую конфирмацию и обсуждался проект подобного же документа с царской стороны. 20-го ноября послы имели прощальную аудиенцию, при чем передали царю королевскую конфирмацию и из его рук получили его конфирмацию и рекредитив. Прощальные подарки, соболя, переданные им 24-го, были не особенно ценны и не соответствовали тому, что получили предыдущие послы.
На следующий день послы были приглашены в Преображенское смотреть ученье Преображенского полка, при чем царь исполнял обязанности капитана бомбардирской роты. После ученья они были приглашены в «сержантскую квартиру» царя и там, пока Его Величество был на улице, устраивая какие-то дела этого полка, они сидели с множеством русских господ безо всякого порядка где попало, пока Его Царское Величество пришел сам через 1 >1/>2 часа,. когда г.г. послы встали, чтобы выразить ему свое почтение, то Его Царское Величество тотчас заставил их снова сесть за стол, так что г.г. посланники оказались сидящими посредине против Его Царского Величества, имея по обеим сторонам его бояр. Часть кавалеров, бывшая с их превосходительствами, стояла подле с переводчиком и служила. Его Царское Величество выказал себя в описанном случае очень дружелюбным и весёлым; но он не желал, чтобы переводил переводчик Солдан, но его собственный толмач, по имени Петр Шафиров. И когда время начало клониться к ночи, г.г. посланники встали и простились с Его Царским Величеством; тогда Его Царское Величество из особенной милости спросил, сколько им лет, на что они сказали каждый за себя, а Его Величество записал в своей книжке и высчитал, что им всем вместе 200 лет без одного года; затем, с их позволения снял с них парики, чтобы видеть, седые ли у них волоса, и когда дошел до его превосходительства г. Бергеньельма, поцеловал его в лоб и обнял его.