Долину полностью накрыл плотный белый туман, под покрывалом которого еще хрипели и трещали куски льда – вуууммм, хруууумм, красссс! Вдоль устья вслед за потоком неслись обломки ледяной доски, но основное представление было окончено. Я выдохнул с облегчением, уперся ботинками в скалу и стал подтягиваться на цепи. Суматошный подъем уже давал о себе знать: изможденное тело почти лишилось сил. Я бросил взгляд вверх, чтобы оценить, как далеко вершина склона. Именно в этот момент небо исчезло во тьме. Огромный булыжник сорвался со скалы и ударил меня в грудь, опустошив легкие. Цепь вырвалась из рук, а горы перевернулись вверх тормашками. Я повис в невесомости, всего на короткий миг, за которым последовал сокрушительный удар в спину. Затем в бок, а потом в другой, и еще, и еще. Вскоре, устав спотыкаться от одного болевого шока к другому, сознание покинуло меня.
***
Дорогой читатель, как ты можешь понять, читая эти строки, я все-таки не погиб бесславной смертью идиота. Выжил чудом, правда. Пришел в себя от того, что кто-то облизывал мне лицо. Я открыл глаза. Вокруг было темно, но в полумраке надо мной различался низкий деревянный потолок. Я лежал на жестком матрасе, накрытый одеялом из шерсти. Память не сохранила никаких фрагментов о том, как я здесь оказался. Зато c пробуждением пришла боль. По всему телу будто разгорались маленькие пожары. Я попробовал развернуться на бок, но в ребра словно вонзили раскаленные прутья. Спина отзывалась тупой, ноющей болью, а ног вовсе не чувствовалось. Я задумался, в каких местах у меня переломаны кости и смогу ли вообще ходить.
К щеке вновь приникло что-то теплое, шершавое и мокрое. Рядом с кроватью сидел большой пес. Хотя большой это слабо сказано – собак таких размеров я никогда в жизни не видел и поначалу испугался, что на меня глядит взрослый медведь. Пес потряс головой, раскидывая висячие уши, и поставил лапу на пенек, что стоял возле кровати. Массивная морда наклонилась, уткнув нос в термос. Он все знал без слов: мне и впрямь страшно хотелось пить. Перетерпев боль, я присел на матрасе и приложился к термосу. Отвар был горьким и неприятным на вкус. Мне сразу захотелось выплюнуть содержимое. Я сдержался, рухнул обратно в постель и через пару мгновений провалился в беспамятство.
Когда в очередной раз пробудился, было уже светло. Деревянный потолок над головой и пенек возле кровати. Я был в том же самом месте. Значит, не привиделось. Только пса не было. Тело все еще кусала боль, но она была тише, чем раньше, и мне удалось присесть на кровать. Каменная печка в углу, рядом друг на дружку аккуратно сложены поленья. На полках рядом – кухонные принадлежности: чайник, термос. Я встал с кровати: ноги, на счастье, оказались целы. Возле окна на стене была прикреплена карта национального парка. Официальных шляхов на ней отмечено не было, зато кто-то сделал множество пометок и нарисовал собственные тропы. В нескольких областях, в том числе на Лодовом гребне было выведено жирными буквами: ЛАВИНЫ. Вокруг карты непостижимыми узорами расположились стикеры разных цветов. На каждом от руки было что-то написано. «Купавы – Петр – овцы – май. Паленица – Ярослав – козы – май, другая половина». Под картой висел рисунок, выполненный по видимости детской рукой. На нем огромный лохматый пес стоял рядом с улыбающимся человечком в капелуше, который держал в руке палку. И подпись: «Лалу и Снежка! Дякуем за гостины».