Так вот, сержантский состав восьмой роты включал в себя: невысокого злого Чёрного (он был командиром моего отделения), худого татуированного Буратино (мой ЗКВ), флегматичного Обывателя, Прыщавого каланчу (всё его лицо было в прыщах – не было ни одного чистого участка кожи) и Беззубого (он со своим звериным оскалом выглядел как сорокалетний уголовник). Были старослужащие и ещё, но я их или не помню, или просто не имел с ними дела.
Первым делом нас (вновь прибывших) построили и началось… Во время переклички на «я» следовал ответ «головка от хуя», «так точно» – «сосать сочно» и тому подобные приговорки. Сержанты чувствовали в себе какое-то мнимое превосходство, которое выражалось у них в ощущении абсолютной безнаказанности, безмерной наглости, хамстве и в невообразимом невежестве. Каждому из нас ударили кулаком по голове (в кокарду на кепке) или в солнечное сплетение, по почкам, шее или куда-нибудь ещё (некоторых били табуреткой).
Непосредственно перед ударом следовала команда «Смирно», по которой необходимо принять строевую стойку. Это означает, что стоять нужно прямо, без напряжения, ноги вместе, колени выпрямлены, грудь приподнята, тело немного подано вперёд, живот подобран, плечи развернуты, руки прижаты вдоль туловища, голова держится высоко и прямо, смотреть нужно строго перед собой. В общем, максимально беззащитная поза, не позволяющая уклониться от удара.
Также многим, а может и мне (я точно не помню), пришлось вести следующий тупой диалог, очевидно, из какого-то фильма:
– Как твоё имя, сынок? – спрашивал сержант.
– Джон Рэмбо, сэр! – отвечал солдат.
– Зачем ты здесь?
– Чтобы убивать, сэр!
Если я и говорил эти тупости, то с максимальным «невыражением». Я знал, что отомщу этим типам тем или иным способом, но позже, когда пойму куда я попал, и что вообще происходит. Процесс нашего «знакомства» сопровождался моральными унижениями, животным хохотом и глумлением. Думаю, все из нас были в шоке, но обсудить происходящее не было никакой возможности. Нас тут же отправили стричься, бриться, делать «кантики» (выбривать волосы на шее, чтобы придать линии роста волос вид прямой) и подшиваться (причём, на все эти процедуры выделялись минимальные временные ресурсы).
Стрижка осуществлялась в бытовой комнате (весь её пол был устлан волосами). Стригли мы друг друга машинкой сами. Кстати, стриглись все и «волосатые», и уже подстриженные (к примеру, моей «несколькодневной» давности стрижки налысо не хватило, чтобы соответствовать «уставу»). После обрития я побежал в комнату для умывания, так как перхоть была просто ужасной!