В само понятие «иллюзия», я вкладываю более широкое мировоззренческое осмысление, и наделяю его, гораздо более глубоким смыслом, чем это принято в воззрении обывателя. C одной стороны, весь наш мир, вся наша действительность, есть лишь отражение в зеркале нашего ноумена. – Некое, приведение нашим «властолюбивым разумом», архаического мира хаоса, к порядку, – к своему порядку. С другой стороны, наш разум, вся целокупность его динамической пантеотектурной особенности, есть воплощённый опыт внешней действительности, – «креативное олицетворение существующего, самого по себе, мира». И если совершенно исключить, нечто существующее вне нас, вне нашего разума, то неминуемо исчезает, и само разумение. Но если исключить само разумение, то необходимо пропадает, и нечто внешнее, – сама реальная действительность, бытия этого мира.
В конце концов, действительность, есть порождение двух противостоящих, противно направленных, и не существующих по отдельности, антиномий, обозначенных нами, в упрощённой транскрипции сознания, как объект, и субъект. И воплощённых в нашем разумении, в антагонистические противоположности феномена, и ноумена. И не будь этого антропогенного дуализма, и мира действительности, как такового, – не существовало бы вовсе. И самой иллюзии, этой Великой Стихеи бытия, не на чем было бы основываться, как в трансцендентальном, и метафизическом опыте, так в эмпирическом, и феноменальном.
И в продолжении концепции, при оценке различных воззрений, касающихся этой запредельной страны, я с полной уверенностью могу утверждать, что всякое воззрение, каким бы оно не казалось фантасмагорическим, имеет право на существование. И всякое воззрение, как бы оно не касалось, своей «сферой», других воззрений, (а по большому счёту, иных миров), всё же, навсегда останется единственным, и неповторимым мировоззрением.
И те глубокие истины, которые прячутся здесь, между строк, (а по-настоящему глубокие истины, живут только между строк), могут быть замечены, и рассмотрены, только близкими, по характерной структуризации, разумами, со схожей душевной модуляцией волновой специфичности, и близкого фокуса, воззренческого поля обзорности. А попросту сказать, индивидуального моделирования, и последующей ощущаемости собственного, продуцируемого разумом, мироздания. И совершенно не видны, не замечаемы, и не идентифицируемы, разумами чужеродными. Пусть, эти разумы и будут, более гармоничны, сильны, и глубоки, в своих умозрениях.