– Бананы, что ли, любишь?
Он не сразу понял. Молли кивком показала на его грудь. На старой вельветовой футболке красовался уорхоловский[10] банан, по нелепости не уступающий кошачьей голове без кошки.
– Очень, – подтвердил Ландон и убрал руку – она не сделала даже попытки ответить на его приветственный жест. Должно быть, научили: с чужими за руку не здороваются. – Еще как люблю! Ем три штуки в день. Не меньше трех.
– Что? – У нее округлились глаза.
– Банановое пюре на завтрак, банановое пирожное на ланч и банановый пудинг на ужин.
Девочка уставилась на него с подозрением.
– Ты врешь, да?
– Немного привираю. Ты права. Но совсем чуть-чуть.
– А мама говорит, врать нельзя. Даже чуть-чуть нельзя. Говорит, даже самая маленькая неправда – все равно неправда.
– Что я могу для тебя сделать? Ты продаешь что-нибудь? Рождественские журналы? Вроде рановато…
Ландон никак не мог сообразить, чем вызван ее визит.
– Мама велела пригласить тебя на брекки.
– Брекки?
– Breakfast, – пояснила девочка. – Фрулле, одним словом.
– А это что за зверь – фрулле?
– Frukost[11]. Мама сказала: пригласи, но только если он добрый. Ты то есть. Ты добрый или как?
– А твоя мама… – Ландон поискал глазами машину. – Вы на чем сюда приехали?
– Мы же здесь будем жить! – Девочка посмотрела на него как на идиота. Не только старый, еще и тупой. – Мы твои сосе… не, ты наш сосед. Мы только что приехали.
Ландон не совсем понял, какой смысл девчушка вкладывает в понятие “сосед” и как это зависит от времени переезда. Скорее всего, так: кто раньше приехал, тот и сосед.
– Вот как… ты хочешь сказать, приехали на выходные?
– Ну нет… будем здесь жить. Пока не уляжется. Так мама сказала. А мне нравится. Надо только раздобыть кошку.
Ландон посмотрел на нее с интересом. В этом дачном поселке никто не живет круглый год, разве что пожилой фермер по другую сторону леска. И еще пара глубоких стариков у озера… если еще не умерли, он их пока не видел. Эта часть Каварё – сплошные летние дачи. Приезжают, торопливо красят фасады, устраивают домашние раковые фестивали[12] и исчезают в сентябре, как только столбик термометра начинает ползти вниз.
– А в каком доме вы будете жить? В желтом на углу?
– Не… в красном.
Ландон знал этот дом. Там раньше жил одинокий старик, Эдгар… Эдгар, Эдвин или что-то в этом роде. Беппе, отчим, был с ним знаком. Но, насколько Ландону запомнилось, – типичный летний домик с плохой изоляцией и без отопления, если не считать небольшой, скорее декоративный, камин.