Мы приближались к деревянному мостику через довольно широкую и глубокую после паводка канаву. Скорее, это был не мостик, а просто кладка без перил. Он соединял тропинку из деревни с переходом через железную дорогу к автобусной остановке. Движение по нему было достаточно интенсивное, и деревянный настил был уже неплохо отшлифован обувью пешеходов. Поэтому он был очень скользким, особенно после дождя. Пушок в очередной раз на всей своей скорости озорно промчался мимо меня и направился прямо на мостик. Вбежав на него, он попробовал остановиться, но вместо этого заскользил как по льду и через несколько секунд оказался на краю кладки. Он зацепился лапами за край настила, умоляюще посмотрел в мои растерянные глаза и свалился прямо в ледяную воду канавы.
Хотя я совсем не умел плавать, но не раздумывая бросился спасать своего маленького беспомощно барахтавшегося в мутной воде друга. Я спрыгнул на склон канавы, чтобы протянуть к Пушку руку, но заскользил по мокрой прошлогодней траве и тут же оказался по пояс в ледяной воде рядом со щенком. Одежда мгновенно промокла, и я почувствовал уколы тысячи ледяных иголок. До Пушка было не больше метра, но дотянуться до него я не мог. Я стал загребать воду руками к себе, чтобы достать собаку, и ещё больше провалился в мягкое дно канавы.
Наконец щенок оказался совсем рядом со мной. Я попытался взять его на руки, но, к большому удивлению, пальцы перестали меня слушаться. Прилагая неимоверные усилия, я отбросил щенка ближе к берегу. Пушок, цепляясь лапами за прибрежную траву, выбирался на берег. Я попробовал последовать за ним, но не смог оторвать ногу от илистого, заросшего травой дна. Ноги тоже перестали мне подчиняться. Я испугался. С большим трудом, наклонив своё тело по направлению к берегу и делая короткие движения, похожие на рывки, мне удалось добраться до прибрежной травы.
Несколько минут я лежал на спине неподвижно, пытаясь отдышаться и глядя в голубое небо. Пушок, поскуливая и постоянно отряхиваясь от воды, бегал вокруг, норовя лизнуть меня в лицо. Солнышко было ярким, и пальцы рук понемногу стали двигаться. Я еле стянул с себя сапоги и вылил из них воду. Надеть обратно их оказалось гораздо труднее. Я ощутил ужасное чувство холода. Зубы стучали, всё моё тело непроизвольно тряслось. Взяв Пушка на руки и прижав к себе, я поплёлся домой.