– Знаешь, а с этим мальчиком так хорошо дают, наши-то ребята уже постарше, а этот еще совсем маленький, да и нравится он людям, – Лала принесла мужу вечернюю похлебку. – Янко, пусть он еще с нами побудет, потом, когда уже к зиме поедем, будем думать о нем.
– Откуда же ты взялся, а? – задумчиво глядя на возящегося под бричкой с щенком мальчика, Янко дул на горячий котелок.
– Да не разговаривает он пока, разные звуки только. Двух годин, наверное, даже еще нет ему. Но ласковый он такой, всем людям улыбается, ручки к ним тянет. И сам на руки ко всем идет. Может, пусть он с нами останется, а?
– Ты, Лала, пойми, сейчас дают тебе с ним больше, погадать доверие от людей тоже есть, но он все равно нам чужой и не будет ему жизни с нами. Да и самой тебе хватит уже ходить по улицам, как люли какой-то. Как назвала-то ты его?
– Да вроде Эйша что-то говорила. Эйша, иди-ка сюда, – окликнула Лала дочь. Как ты нашего найденыша называла?
– Лёуша, ну имя такое у них есть, Алёша, – девочка заливисто засмеялась, глядя как маленький щенок, играясь, вцепился мальчику в нос.
– Ну, Лёуша так Лёуша, а фамилия у него как наша тогда пусть будет, Петров, – допив прямо из котелка остатки похлебки, Янко сыто икнул и полез в бричку. Делать уже ничего не хотелось, да и ночь скоро. Надо будет перед сном еще до лошадей сходить, пошептаться с ними, успокоить их на ночь. Чтобы не косились опасливо в сторону поселка, со сторону которого уже сейчас брешут во все голоса дворовые псы. Ладно, а пока и полежать немного можно. На улице кто-то елозил ложкой по дну котелка. Это, наверное, Лала, накладывала остатки похлебки для себя и детей, они, как и положено цыганской семье, всегда ели только после отца.
Осенью хоть и светало еще по-летнему рано, но по утрам уже тянуло вполне ощутимой прохладой. В звенящей предрассветной тишине из поселка доносилась приглушенная перекличка петухов и протяжное мычание коров. Потом вдалеке быстро смолкло тарахтение мотоцикла, и утреннюю тишину прорезал резкий щелчок пастушьего кнута. Цыганский табор тоже понемногу просыпался, скрипели борта бричек, детские сонные голоса перемежались с позвякиванием ведер, чуть глуше слышалось фырканье лошадей. С утра Янко подновил давно скрипевшее днище телеги, потом смазал колеса, а Лала подлатала парусину на крыше. Скоро надо бы им уже и в дорогу трогаться. В теплые места до стужи надо бы успеть, а путь предстоял не близкий.