– Я всего лишь полицейский в чужой стране, – возразил Аллейн. – Не переоценивайте мои возможности.
– Слава богу, хоть не поднимаете меня на смех, – совсем по-детски обрадовался Фабиан.
– С какой стати? Хотя я вас не совсем понимаю.
– Официальное следствие зашло в тупик. Оно продолжается уже больше года. Они бесконечно копаются в мало значащих подробностях. Все действительно важное уже содержится в имеющихся протоколах. Вы их видели. Из них никак не следует, что убийство миссис Рубрик имело хоть какую-то подоплеку.
– Иными словами, мотив убийства отсутствует, – улыбнулся Аллейн.
– Именно так. Я слишком витиевато выразился. Если фактические улики ничего не говорят о мотиве преступления, вдруг что-нибудь подскажет коллективный портрет Флоренс? – лихорадочно оживился Фабиан.
– Если мы сумеем его нарисовать.
– Почему бы и нет? – настаивал Фабиан.
Аллейну стало ясно, что все пережитое не прошло для его собеседника даром – изрядно расшатало нервную систему.
– Если собрать нас всех и разговорить, вы, как специалист с непредвзятым взглядом, обязательно сумеете что-то из этого извлечь. По тембру наших голосов, по оговоркам, по уверткам. Человек с вашим опытом умеет распознавать такие знаки. Вы согласны?
– Человек с моим опытом должен относиться к таким знакам с большой осторожностью, – ответил Аллейн, стараясь не допустить в голосе назидательности. – Их нельзя считать уликами.
– Да, но в совокупности с уликами?
– В этом случае их, разумеется, следует принимать во внимание.
Фабиан нетерпеливо продолжил:
– Я хочу, чтобы вы имели перед собой собирательный образ Флосси. Одного моего мнения о ней явно недостаточно. В моих глазах она выглядела как некое воплощение высокомерной деловитости. Но Урсула, например, считала и до сих пор считает ее замечательной женщиной, для Дугласа она была легко управляемой и весьма выгодной тетушкой, а для Теренс – строгой и требовательной начальницей. Однако я не имею права говорить за других. Я хочу, чтобы вы беспристрастно выслушали нас всех.
– Вы же сказали, что в последние полгода все вы не обмолвились о ней ни словом. Как же я посягну на ваш обет молчания?
– Но ведь детектив – это своего рода штопор, открывающий бутылку, – нетерпеливо возразил Фабиан.
– В самую точку, да поможет нам господь, – добродушно согласился Аллейн.